Вопрос был чисто риторический, но я рискнула ответить. Помирать так с музыкой!
– Может, то, что вы семейный человек с тремя детьми?
Он фыркнул:
– И это все?!
Маловато будет?
– Я к нам жену приглашать не собираюсь, Аня.
– Еще чего не хватало!
Пошляк!
Я тут же вспыхнула и уткнулась взглядом в пол.
– Мой тебе совет, соображай быстрее, Машкова, – беззлобно добавил он. – Не то так и будешь бумажки до пенсии перекладывать, да мотаться по делам редакции «принеси-подай».
Или ищи работу, пока здесь не получила «волчий билет», добавила про себя. Если намеки перешли в открытый текст – это непросто тревожный звоночек, это, Аня, колокол!
– Ты меня слышала, Машкова? – повысил голос Йоган. Место на пьедестале вновь занял главред, а не импозантный обольститель. – Статья про открытие памятника мороженному должна быть у меня на столе завтра ровно в восемь.
– А если не успею?
Главред так красноречиво скривился, сверкнув глазами, что мне показалось – вот оно, именно так и выглядят гости из преисподней. Да-да. По крайней мере, мой личный тиран всегда при мне.
Писать о памятнике? Что там описывать–то? Сто оттенков камня или глубину задумки?
И на это я потратила бессонные ночи в универе? Для того чтобы крутиться загнанной белкой и писать про памятники?
Разочарованию не было предела. Скажи мне сейчас кто, что в К. упал метеорит и я единственный оставшийся в живых спецкор города – эта удача не затмила бы глобального падения в собственных глазах.
И мне бы возмутиться… Отстоять себя. Желательно вслух. Но…
– Да, шеф, – привычно промямлила. – Все будет готово в срок.
– Вот и славно, Машкова, – губы Йогана растянулись в хитрой усмешке и через мгновенье расслабились. Ленивая улыбка испарилась, словно и не было ее вовсе. – Вот и славно.
Я обрадовано вскочила с «пыточного стула».
Шеф же откинулся на спинку кожаного кресла и довольно прикрыл глаза. Все время не успеваю за стремительными перепадами его настроения!
Я мазнула растерянным взглядом по смуглому лицу, темным волосам, едва припорошенным сединой на висках, прямому носу и тонким губам, уголки которых вновь дрогнули в полу улыбке. Живая мимика главреда успокоилась, черты лица разгладились. Мужчина выглядел умиротворенным и загадочным. Словно он знал, что я глупо стою посреди кабинета, сжимаю похолодевшие пальцы, как школьница, и глазею.
Йоган потянулся, заложил руки за голову, кресло издало скрип, а мое сердце дрогнуло. Хорош, ничего не скажешь! Если бы не такой паскудник…
Мужчина хмыкнул, словно в точности мог знать мои мысли, но глаза, от одного взгляда которых лично меня бросало в нервную дрожь, не открыл.
В общем, главред всем видом показывал, что меня в кабинете уже нет. А что я? Не позволила себе убеждать шефа в обратном. На нет, как говорят…