Мамочки родные, да это же сродни тому, чтобы встать на костыли! Просто пытка современной инквизиции!
Но Вере шло. Она вообще необычайно органично смотрелась в трендовой одежде, платьях в облипочку, джинсиках-жертвах нападения своры псов, да во всем! Нацепи на себя и мешок из-под картошки, все равно будет блистать.
Есть уж такая категория шикарных женщин. Все им к лицу. Даже легкая полнота воспринимается аппетитными формами и вызывает восторг у мужчин.
Задумавшись, я опустила глаза в стол и сосредоточилась на жирной мухе. Отъелась паршивка! Вон как лениво перебирает мохнатыми лапками по новенькому пресс-релизу. Мухобойки на нее нет! Или хотя бы паука Георгия.
С полгода жил у нас такой, в углу курилки. И табачный дым ему не мешал, и открытая в любую пору года форточка. Парни даже имя ему дали, да частенько подкармливали – забавлялись.
А как однажды Георгий исчез, в редакции случилась настоящая трагедия! Все искали виновницу саботажа. Только баба, кричали взволнованные мужчины, может так вероломно ударить! Да так и не нашли. Хотя мне сдается, это тетя Валя, одна из уборщиц, не вытерпела восьмилапого гада и вымела его во двор.
Только не призналась. Недаром родители тети Вали были партизанами. Что-то ей в генах оттуда и передалось… Записалось в подкорке.
Вера истолковала мое молчание по-своему.
– Доиграется Йошка! – в сердцах стукнула кулаком по столу она.
Чашка подпрыгнула, звякнув ложкой, а в редакции воцарилась мгновенная тишина.
– Кастрирую! – сделала страшные глаза неуловимая мстительница.
Подруга была легка на расправу и тяжела на руку.
– Не надо! – сдавленно пискнула я, ловя на себе жадные взгляды коллег.
Любимая игра журналистов в три «с»: сплетни, секс и сенсации – началась.
– Не приставал он вовсе, – с нажимом зашептала, чуть не добавив «на этот раз», но вовремя спохватилась. – Не приставал!
Вера давно в курсе «телодвижений» шефа в мою сторону. Подруга, как-никак. Но, когда она все чаще порывалась защитить меня от домогательств главреда, наплевав на последствия, я ужасно жалела, что в свое время открыла рот и не сдержала откровений.
Ладно, я потеряю работу. Мне в «Недельке» особо успех нигде и не засветил. А вот Вера…
Умница, красавица, талантище, пробивная, как бронепоезд! В общем, настоящая звезда первой полосы!
Я нервно схватила чашку, чтобы хоть чем-то занять руки.
Вера прищурилась, смерила меня подозрительным взглядом, словно сходу сканировала: правду ей сказала или нет. Ха! Конечно правду! Подумаешь, пару деталей упустила, суть-то не изменилась.
Как там нас учили? От перемены слагаемых, сумма-то того… не меняется, вот!
– Упустила ты свой шанс, Машкова! – язвительно протянула Танька, что сидела через стол от меня и, конечно же, подслушивала. – Надо было на все соглашаться, пока Йошка предлагал.
– Чего? – я привстала и заглянула за перегородку.
Эта стервозина ответила мне милой улыбкой.
– Говорю, брать надо было тепленьким! Авось бы сейчас колонку свою вела, а не бегала по городу с заданиями «куда пошлют».
– Как ты что ли? – зло прищурилась.
Эта роковая брюнетка уж точно своего никогда не упустит!
– Ну хотя бы.
– Нет, спасибо.
– Вы посмотрите, какие мы гордые! – она повысила голос и эффектно развела руками, еще больше привлекая всеобщее внимание. – Ты бы поумерила крутой нрав, гляди и клюнет еще кто на симпатичную мордашку.
Мы с Верой единодушно скривились.
– А Йошку все, профукала, – хмыкнула Танька, накручивая длинную черную прядь на палец. – Видать, не хочет тебя больше наш гигант. Подурнела.
Больно надо!
– Заткнись, Жадкова, – процедила Вера. – Твое мнение никого не интересует.
– А что я такого сказала? – пожала плечами Танька, ловя пренебрежительный взгляд моей подруги. – Нет, ну что такого-то?
Она огляделась по сторонам в поисках поддержки, но никто с этим особо не спешил.
– Подумаешь, какие мы невинные. Тьфу! – взвилась она. – А я бы дала! Та-а-акой мужчина!
Танька мечтательно закатила глаза.
– Да ты бы всем дала! – нагло улыбался Мишка «Чиж», наш неизменный фотокор и, к слову, мой старший страшно рыжий брат.