– Вы издеваетесь? – его безразличие пробуждало во мне зверя. – Что вы там вечно пишите?
Верка говорила, что во мне может пробудиться только бешеный хомячок, но ведь и у хомячков есть зубы!
Ответа, конечно же, я не удостоилась.
Я выглянула из-за ларька. Улица была похожа на декорации из дешевого боевика. Возле ЗАГСА на ступенях рыдала невеста, ее белоснежное платье окрасилось алым.
– Ванечка… – всхлипывала она.
Многочисленные гости разбежались. Несколько машин скорой помощи уже стояли неподалеку. Когда они успели подъехать? Я совершенно не слышала визга сирен.
Служебные автомобили перекрыли движение. На асфальте, накрытые черной пленкой, лежало несколько тел.
Яблонька, которую я облюбовала несколько ранее, была погребена под тяжелым кузовом микроавтобуса. По коже прошелся мороз.
А ведь там могла стоять я…
Вспышки многочисленных фотокамер привели в чувство.
– Где Дементьев? – предугадывая ответ, обернулась я.
– Там, где и должен быть, – «Писака» перестал записывать. Наши взгляды пересеклись. – На свободе.
«Да на нем более тридцати эпизодов!» – отчетливо прозвучало в голове.
Со стоном я осела на землю, уткнулась в ладони. Руки подрагивали.
– Будет больше, – прошептала, – значительно больше.
Неестественная тишина давила на уши.
– Так ведь? – спросила громче.
Стоит ли говорить, что ответа не последовало? Когда я обернулась, «Писаки» рядом уже не было. И как у него получается так бесшумно исчезать? Прямо не человек, а Бэтмен!
И я последовала его примеру, чтобы не давать показаний. Только многочасовой волокиты у следака мне и не хватало. Для полного счастья сегодняшнего дня.
Не помню, как добралась домой, но стоило переступить порог, и силы окончательно покинули меня. Истерика сдавила горло, сквозь слезы я расхохоталась в голос. Тихонько сползла по стеночке.
Мысль о том, что меня кто-то проклял, показалась реальной как никогда.
Мистер Бом взволновано уткнулся холодным носом в ладонь. Я вздохнула, провела рукой по рыжей шерсти кота и предупредительно выставила указательный палец.
– Даже не спрашивай.
Немного прийти в чувство помог прохладный душ и бутылка вина, что я хранила для особых случаев в холодильнике. Конечно же, я думала, что этим случаем будет романтическое свидание, а не ощущение смрада смерти на собственном затылке. Но меня же никто не спрашивал. Пришлось откупорить.
Видеть никого не хотелось, слышать тоже. И все же страшно было оставаться совсем одной… Как в склепе. После произошедшего сегодня мне на ум приходили только такие мрачные ассоциации.
Верка не ответила на десятый по счету звонок. Тогда я плотно закрыла шторы и отключила мобильник.
В обнимку с вином и ноутбуком я веселилась, просматривая соцсети. Случайно отыскала страничку Йогана в твиттере. Вспомнила, что статью про «пломбирную веселуху» так и не написала.
Слова, никак не хотели складываться в адекватный текст. Перед взором то и дело мелькали пятна крови, фартушок, яблонька, красный блокнот и завораживающий взгляд Дементьева. Казалось, что даже сейчас он наблюдает.
Заснуть удалось под утро.
И снилась мне всякая дрянь.
***
На работу я ввалилась почти перед обеденным перерывом. Статьи сдала с опозданием в три часа.
Вера со мной не разговаривала, видимо-таки, обиделась на вчерашний позорный побег. Знала бы она, что стоило мне с безумными воплями не разрыдаться у нее на груди! Нервы перестали напоминать канаты, посатались и грозили вот-вот лопнуть. Только пресловутая бабская гордость заставляла упрямо «держать лицо».
Чиж включил открытый игнор. Из-за того, что фотки Дементьева я вчера так и не переслала, забыла, Йоган и ему всыпал по самое не балуй.
Под язвительные реплики Таньки, изо всех сил сдерживая поток обидных слез, я не придумала ничего лучше, как закрыться от мира в кабинке туалета.