Пару раз я краем уха слышала что-то в редакции, но из-за сверхзанятости просто не заостряла внимания. Телевизионные новости же были непозволительной привилегией для того, кто каждую минуту землю из-под себя рвал, дабы суметь заработать необходимый авторитет и вес в профессии.
Андрею удалось невозможное. Пробудить во мне уснувшее было любопытство.
Я подсобралась, облизала пересохшие губы и как можно более безразличней кинула:
– Суда еще не было. А значит, виновность не доказана.
– Да на нем больше тридцати эпизодов! – вскинулся парень. – И это только за год!
Попался!
Несколько ранее приметив отсутствие специальных нашивок на форме, я предположила, что Андрей не дослужился даже до сержанта. И, видимо, не прогадала. Тертый калач в этом деле ни за что бы так легко не повелся на мою простенькую провокацию.
Надеясь, что удача все еще ко мне не булками, я попробовала закинуть удочку глубже.
– Презумпцию невиновности так же еще никто не отменял. К тому же, – я послала пристальный взгляд в раскрасневшееся лицо парня, – все мы знаем, как умело добиваются признания в твоих кругах.
– Да ты что?! – Андрей поперхнулся возмущением. – Дементьев, мать твою, садист, каких поискать надо! Манипулятор! Нам вообще повезло, что удалось его поймать. Он еще и после убийств забавлялся с жертвами. Некрофил, хренов.
Я присвистнула.
Андрей замолк, нахмурился, уставившись в пустоту.
– Ты это специально, да? – повернулся он. – Спровоцировала?
На его лице мне удалось прочесть массу эмоций от банальной злости до почти детской обиды.
Я закусила нижнюю губу. Верка на моем месте наверняка бы кокетливо улыбнулась и промурлыкала что-то вроде «не волнуйся, котик, я тебя не выдам».
Я же совершенно не умела кокетничать.
Пришлось нагло соврать.
– Иначе, ты бы ничего мне не рассказал. Но я всего лишь внештатный фотограф малотиражки, статьи писать не умею. Так фоткаю, когда просят.
Напряжение, что заметно сковало спину Андрея, пропало. Отлегло от сердца, хотя чувствовать паршивой овцой я себя не перестала.
– Сам не понимаю, как мог выложить тебе такое, – замялся он. – Всего месяц как перевелся сюда из П. К-ого района. Жаль запороть карьеру, не успев ее начать.
– Я никому не скажу, – скрипнула зубами я.
Андрей просветлел.
– Спасибо.
Вглядываясь в его простецкое лицо, я отчетливо поняла, что за такие поступки ад мне обеспечен.
Я ведь не только расскажу, но и собираюсь забабахать такой материал, чтобы у Йогана зубы заныли от зависти!
Две стоящих статьи на меня маленькую! Да сегодня явно мой день! В кои-то веки.
Андрей вскочил на ноги так быстро, что я не сумела уловить момента, когда его добродушное лицо исчезло из виду.
– Пора, – он одернул рубашку и побежал в сторону ворот.
Там уже собралось с десяток человек в форме. Журналисты в нетерпении кучковались недалеко от полицейских. Я недоуменно оглянулась, медленно встала и включила смартфон в режим фотосъемки. На всякий случай.
Ничего не происходило. И почему они так напряглись?
Совсем рядом послышался скрип шин. УАЗик припарковался в паре метров от моей яблоньки. Сухопарый полицейский с тонкой ниткой черных усов распахнул заднюю дверцу авто. Его напарник, пухлый и приземистый, цепко ухватил Дементьева за наручники, и едва не силком выудил из машины.
Немного скрывшись за стволом яблони, я пристроила удобнее смартфон и сделала пару фото. «Некрофил» щурился, подставляя лицо солнцу, и улыбался.
Есть такой тип людей, на которых всегда хочется смотреть. К таким я неизменно относила Веру, Йогана, а теперь и… Дементьева.
Темные пряди волос слиплись и блестели неопрятными завитками. Загорелое лицо выражало столько спокойствия и уверенности, что можно было лишь позавидовать. Темная щетина придавала образу преступника еще большей загадочности. Я нахмурилась, сделав ряд снимков.
Дементьев улыбался, широко и открыто. Как будто он шел не по битому асфальту в СИЗО, а под бликами софитов, как минимум по красной дорожке за Оскаром. Вот только Оскар не дают за серию убийств.
Странно, но мое внутреннее чутье молчало.
Встреть я этого мужчину на улице – ни за что не поверила бы, что он способен совершить что-либо дурное. Разве что таракана пристукнуть тапком. И то случайно.
– Шевели ластами! – поджарый опер пихнул Дементьева в бок.
Подозреваемый споткнулся, дернулся. Светло-серая, потемневшая от пятен пота, ткань футболки плотно облепила его грудные мышцы. Посмотреть было на что.
Как в дурацких анекдотах, маньяк оказался действительно сексуальным.
Дементьев хмыкнул, поднял глаза и уставился немигающим взглядом прямо на меня.