Узнать побольше о шарингане. И об Учихах — в чем состоит эта их «демоничность», действительно ли они думают не так, как все люди…
Создать великое дзюцу, которое прославит его имя…
И увидеть море. Мама бывала у моря и говорила, что оно прекрасно.
И поговорить с Хаширамой. Он, конечно, предатель, но жалко, что не успел сказать…
***
Мадара брел среди камней и мысленно ругался. Он сразу понял, что от мелкого Сенджу будут проблемы, но не думал, что так быстро.
Пропажу обнаружил Изуна. Вернее, обратил внимание — Хаширама думал, что брат, обидевшись, сидит в каком-нибудь углу, как обычно и было за эти дни. А потом Изуна не нашел его в пещерах, но видел следы у выхода и снаружи возле него.
Тобирама выходил ночью, и обратно не вернулся. А солнце стояло почти в зените… поэтому им пришлось спешно отправляться на поиски, старательно отгоняя мысль о том, что найти они могли уже остывший труп со свернутой шеей.
Мадаре бы этого не хотелось. Брат Хаширамы был похож на пушистого котенка, а кошек он любил. Иногда больше, чем людей.
Он сосредотачивался на своих ощущениях, всматриваясь в то, чего было не увидеть даже шаринганом. Путь к пропавшему Сенджу — не дорога. Секрет пустыни: надо идти не по дороге, а в место. Неважно, каким путем. Он шел, не глядя по сторонам, и вел за собой Хашираму, пока тот не бросился вперед с криком:
— Торью!
«Благие ками…»
Мальчишка выглядел скверно: кожа покраснела и пошла волдырями, левая нога сломана и вывернута под углом, на лбу ссадина… даже хорошо, что он без сознания, можно спокойно выправить перелом. И хорошо, что кроме пары кунаев он прихватил с собой длинный и прямой узкий нож — сгодится, чтоб закрепить кость.
— Оботри ему лицо и прикрой от солнца, — приказал он Хашираме, осторожно ощупывая перелом. Сломалось довольно аккуратно, ровно, судя по тому, что он мог рассмотреть шаринганом.
Когда он закончил, Хаширама как раз сумел применить какую-то лечебную технику, и ссадина на лбу Тобирамы перестала кровоточить.
— Полезная штука! А кость срастить можешь?
— Нет, кости пока не получается. Но я могу вылечить ожоги, только не сразу. И его надо будет напоить и приложить что-нибудь холодное…
— Ладно. Давай привяжем его тебе на спину, и пошли… домой.
— Давай… — Хаширама наклонился, и пока Мадара устраивал младшего брата на его спине, тихо спросил:
— Скажи, ты не знаешь, что задумал твой отец? Зачем он привел нас сюда?
— Он надеется заключить мирный договор с Сенджу. — так же тихо ответил Мадара. — А в клане слишком много обозленного народа… он боялся не уследить.
— Боюсь, наш отец никогда не согласится на такой договор, — Хаширама грустно вздохнул. — Благо клана для него всегда важнее, а на нас ему плевать.
— Разве мир помешает вашему клану? — удивился Мадара.
— Отец считает, что мир наступит только тогда, когда Учиха будут уничтожены.
— Не дождется, — хмуро буркнул Мадара. — Сотни лет пытались, и не вышло. Твой отец скорее добьется того, что оба наших клана, ослабленные войной, додавят какие-нибудь Сарутоби.
========== Часть 7 ==========
Весть об одновременной гибели наследников погрузила в траур и растерянность оба клана. На этом фоне почти никем не замеченным прошло явление Таджимы в компании странной женщины, «дальней родственницы», обучавшейся целительству в каком-то далеком храме. Единственно, в клане вяло пообсуждали, кем она приходится Главе — сестрой или дочерью, ибо госпожа Сэй какой-то тайной техникой стала выглядеть лет на пятнадцать, и вполне могла бы сойти как за его позднюю сестру, так и за раннюю дочь — явное сходство это позволяло.
Интересно было так же и то, что о новом человеке в клане почти сразу забыли. Точнее — не помнили о ней так, как следовало бы помнить о чужачке, пришедшей неведомо откуда, и неважно, что ее привел глава. Почти сразу ее стали считать «своей», словно она родилась и жила в клане, и просто вернулась с длительной миссии. «А, та самая… да, знаю ее, хорошая девушка…»
Таджима отправил Буцуме письмо с предложением встретиться и поговорить. В ответном письме получил десяток взрывных печатей.
— Завуалированное «нет»? — хмыкнула госпожа Сэй, легким касанием пальцев обезвреживая послание. — Однако, похоже, твой оппонент пошел на принцип.
— Этого можно было ожидать, — Таджима вздохнул, прикрывая глаза ладонью. — Буцума очень упрямый человек.
— Из тех, кто скорее в костер голым задом сядет, чем подвинется и соседу место даст?