========== Начало для Питера Пэванси ==========
Элизабет сидела по-турецки на заправленной кровати в каюте, даже не удосужившись разуться. Она внимательно смотрела на Алетиометр, стрелки которого слабо подрагивали. Колдунья уже давно не пользовалась им таким образом — достигнув максимальной связи со своим подарком, она не думала, что ей снова понадобится смотреть на знаки и стрелки. Но Алетиометр оставался глух к ее просьбам. Элизабет думала обо всем, что было связанно с Джадис: ведение о том, как ее бросили, как впервые узнала, что она племянница Джадис, свою первую встречу с теткой и еще много вещей, заканчивая недавним ведением. На каком-то моменте она отметила, что с Белой Колдуньей ее связывает намного больше, чем она сама считала.
Золотой компас лишь колыхнул стрелку на изображении Змеи, что означало зло и вероломство, да так и замер. Больше от него Элизабет ничего не удалось выяснить.
— Бесполезная железяка, — шикнула на него девушка, с досадой отложив вещицу. Девушка посмотрела на покрывало, раздумывая, не достать ли таинственный конверт. В конце концов, она могла бы все объяснить Эдмунду и…
Нет. Сейчас этого делать лучше не стоит. Да и открывать конверт Элизабет не собиралась. Потом как-нибудь скажет, а сейчас… В дверь постучались и, не дождавшись ответа в комнату вошел Эдмунд.
— С каких пор мы стучимся? — спросила Элизабет, улыбаясь. Пэванси улыбнулся ей в ответ. Светлые глаза девушки искрились в сиянии солнечных лучей, их взгляд гипнотизировал, стройная фигура была легка и изящна.
— Это просто был акт вежливости, — с видом оскорбленной невинности сказал Эдмунд. Элизабет усмехнулась. Увидев открытый Алетиометр, Эдмунд напрягся: он тоже уже отвык от того, что девушка пользовалась Компасом. Обычно она была с ним единой, будто Алетиометр являлся ее частью, и не было нужды в том, чтобы смотреть на знаки. Кивнув на открытый Компас, Эдмунд спросил. — Все в порядке?
Сначала не поняв вопроса, девушка перехватила взгляд Эдмунда и кивнула.
— Да, мне просто было скучно, — соврала темнокурая. Стрелка яростно колыхнулась, но осталась незамеченной юношей и девушкой. Элизабет, в попытке отойти от неугодной ей темы, расплылась в хитрой улыбке, и спросила. — А где мой подарок? Тот, который неприятный из прошлого?
Эдмунд хмыкнул и даже если понял попытку Элизабет перевести тему разговора, то ничего не сказал. Он понимал и всеми силами отстаивал право Элизабет на что-то личное, какие-то маленькие секреты. Элиз, к примеру, всегда приносила ему одежду, прежде чем отправить ее в стрику, чтобы он мог сам вытащить какие-то вещи. Не то чтобы они боялись обнаружить что-то, угрожающее их счастье, но ценили и уважали личное пространство друг друга, даже если и часто плевали на него.
Эдмунд подошел к совсем маленькому шкафу, больше похожему на детский комод, и открыл маленький ящик. В этой маленькой комнатке все было маленьким — шкаф, стол, кровать. Но Элизабет уже любила эту каюту, потому что это была каюты на Нарнийском корабле, который плыл в неизведанные дали. И Эдмунд рядом с ней — это всегда радовало. Когда юноша развернулся обратно, Элиз не сразу увидела, что именно он держит — небольшую бутылочку, сделанную из желтого металла, похожего на медь.
— Что это? — спросила Элизабет. Эдмунд подошел к кровати и сел напротив девушки, как и она, по-турецки. Между ними оставалось расстояние вытянутой руки. Элизабет перехватила ее, внимательно разглядывая: бутылочка была не до конца заполнена какой-то прозрачной жидкостью, которая забавно переливалась на солнце, приобретая то голубой, то розовый, то зеленый оттенок.
— Это принадлежало Джадис, — внезапно хмуро сказал Эдмунд. Элизабет нахмурилась, внимательно посмотрев на юношу: на его лице пролегла темная тень, будто он говорил о нечто слишком неприятным. Кроме того, на его лице выступили красные пятна, а все эмоции, что он испытывал, отдались горьким привкусом на языке девушки. Она недоуменно сжала бутылку пальцами, не понимая, как обычная стекляшка могла вызывать такие чувства: презрение, стыд, вину. — Когда я в первый раз попал в Нарнию… ну, когда еще солгал, и ты дала мне пощечину, — сказал Эдмунд, и Элизабет хмыкнула. — Джадис использовала одну каплю из этой бутылочки, чтобы дать мне поесть то, что я хотел…
— Да, я помню, Бобры об этом рассказывали, — согласилась Элизабет. Она открыла крышку и понюхала. Как того запаха не было, но от жидкости ощутимо обдало холодом. — Они сказали, что волшебная еда дурманит.