«О вы, благословенные жители города Чарн!
Открывайте погреба, доставайте лучшие вина и еду, и празднуйте, празднуйте, празднуйте! Ибо сегодня ночью, когда родилась новая Луна, в священном роже наших правителей родилась новая наследница.
Славьте! Славьте жители Чарна принцессу свою и дочь ее. Славьте принцессу Джадис нашу, и новую наследницу нашу Эльсбе».
Комментарий к Предложение для наследницы Чарна
хэй, ребят, я была бы не против получать какие-нибудь отзывы:)
========== Неправедная истина ==========
Теплые руки Эдмунда прижимали Элиз к спящему Королю, который поминутно морщился, но, утыкаясь в волосы Элизабет, снова спокойно спал. Элиз не спала. До боли прикусив внутреннюю сторону щеки и язык, девушка делала глубокий вдох-выдох, стараясь не сорваться на истеричные рыдания, которые ей удалось подавить часа четыре назад. Последняя спокойная ночь была бессонной для Королевы.
Истерика пришла не сразу. Сначала был ступор, самый настоящий, когда Колдунья внезапно услышала бурление собственной крови в ушах, слышала, как бьется ее сердце. Она просто застыла у небольшого окна, чувствуя солнечные лучи на своем лице, но вместе с тем то, как лед медленно пробирается к ее сердцу. Потом в ее разум проник еще один звук — шелест бумаги. Элизабет опустила глаза на листок и почти его не увидела: из-за слез на глазах все стало весьма размыто. А шелестела бумага из-за того, что руки у колдуньи несчастно тряслись, и Элиз, чтобы избавиться от этого звука, разжала пальцы и листок медленно опустился на пол — земля ушла из-под ног. Не удержавшись на трясущихся ногах, Элизабет буквально рухнула на пол каюты, и лишь выставленные вперед руки помогли ей удержаться. Сцепив зубы, колдунья чувствовала, как ее всю трясет.
Ее будто засосало в один из жутких кошмаров, в которых бежишь, бежишь так, что легкие разрываются, — а скорости все равно не хватает. Элизабет мысленно повторяла только два слова: «Это — неправда! Эта — неправда!» И действительно, как это могло быть правдой? Она — и внезапно дочь Джадис? Той Джадис, которая чуть не убила их… не всех. Которая чуть не убила семью Пэванси. Которая хотела убить Эдмунда, Люси, Питера и Сьюзен, подчинить себе всю армию и… которая велела не трогать ее саму, которая велела провести всех девчонок, если Могрим не будет уверен, которая…
Нет, просто невозможно… ведь невозможно же?
— О, Аслан, — внезапно вырвалось из горла Элиз чужим незнакомым шипением. Голос превратился в чуть слышный шепот; страшная правда постепенно проникала в сознание, разъедая его, словно кислота. Она вообще не была уверена, что произнесла хоть что-то, а эти слова не прозвучали в ее голове; но черта, после которой она уже вряд ли смогла бы закрыть рот была пересечена, и девушка зажала себе рот одной рукой, второй продолжаясь опираться о нагретый на солнце пол. Внезапно колдунья услышала что-то непонятное, хриплый надрывный звук, но сильная дрожь мешала разобрать, что это за звук и откуда. Время будто застыло: секунды казались часами, а часы секундами, и прошло несколько минут, прежде чем Элизабет поняла: это она хрипит, надрывный звук — рыдания, сотрясающие ее грудь.
Обман, точно, обман! Ведь не могло все быть именно так!
— Это… это все ложь! — шептала девушка, стараясь звучать как можно тише. — Ложь… Это все туман… туман.
Объяснение было хорошее, и на секунду даже вселило уверенность; но надежда — вещь неустойчива, и вот она снова рассыпалась.
— В ней моя кровь. Она будет со мной, — кричала Джадис.
― Ты должна укротить этот холод, Элизабет, ― сказал Аслан. ― Иначе будешь как твоя мать. Прости ее.
— Расскажи мне о ней, — потребовала Джадис, но голос ее звучал мягко и вежливо, хотя Элизабет уловила, как он дрожал.