— Угу.
— Я думал, она тебя не простила за тро… – увидев, как передернулось лицо Гермионы, он закончил более обтекаемо: – ну, того, что случилось. Ты понял…
— Да я и сам все понимаю, это было глупо и опасно. Кто знает, как бы оно повернулось, но все же Грейнджер рядом сидит и мрачно сопит, когда её обсуждают в её же присутствии… – с улыбкой закончил я, при этом увернувшись от увесистого томика под кривую улыбку Рона, что вновь вернулся к набиванию желудка.
— Ты завтракал?
— Нет, – ответ был сдавленным и сухим, безжизненным и душным, как ощущения у меня во рту и в желудке. Я, прикрыв глаза, сидел на деревянной лавке, находившейся напротив шкафчиков, и созерцал дерево потолка раздевалки. Где-то вдалеке был слышен шум, крики и песни: квиддич для многих являлся праздником. Для одних он любимый спорт, для других – избавление от скучной школьной жизни. Короче, это был праздник с большой буквы, а у меня как всегда херовое ощущение…
— Олли!..
— Не цепляйся к нему…
— А то вместо ответа…
— Он блеванет…
— Тебе на мантию…
— Правда, Гарри? – это прозвучало в унисон, живот вновь скрутило, и я, уже не сдерживаясь, отвернулся в сторону, начав блевать желчью.
— Ф-фи, – это были девчонки, что так же нервозно отошли в сторонку, начав вновь болтать о своем, бросая косые взгляды в мою сторону. Фред и Джордж пародировали меня, хватая друг друга за лацканы мантии и начиная блевать друг другу за шиворот – понарошку. Вуд с побелевшим лицом тер подбородок, который сравнялся по цвету с вареным раком, и в то же время он мерил широкими шагами пространство раздевалки, пытаясь втолковать нам свой план в десятитысячный раз, но его все время затыкали, и он покорно успокаивался буквально на минутку, чтобы снова начать настраивать команду в своей манере.
— Ребята, я знаю, что мы сможем…
— Ведь мы готовились…
— Тренировались…
— И мы сильнее их…
Близнецы вновь начали задергивать Оливера, пусть я и видел, что и их потряхивает. Я же, утерев рот рукавом, услышал рев трибун, и меня снова скрутило.
— Все нормально! Тьфу… Я в норме.
— Что-то не похоже на норму… – Анжелина Джонсон дала мне платок, жестом дав понять, чтобы я оставил его себе.
— Я в норме. Так, мандраж.
Оливер сделал вдох, поднял меня на ноги и хлопнул по плечам, как бы придавая уверенности:
— Ты справишься, я видел тебя в деле, у Хиггса нет шансов, как и у его команды…
Я уже не слушал. Мы медленно подошли к полотну, закрывающему от взглядов коридор от раздевалки к полю, и оно медленно начало подыматься. В голове зашипели помехи – как на старой пластинке, я проделывал этот трюк не раз. Представляя, что все мысли – это хворост, а мой страх – это огонь, что сжирает их в одно мгновение, оставляя за собой лишь дым. Не думать, просто положиться на рефлексы, чтобы после непродолжительной горячки вернуть себе разум.