– И вот я подумал, – продолжал Тави, – что вижу два пути для разрешения этой загадки. Первый путь: предположим, что у нас в руках вообще нет вещей золотого уровня, что мы их не знаем, что мы принимаем за них вершину древних технологий серебряного уровня.
– А второй?
– Можно предположить, что сила золотого семени с веками как бы зачахла. Оно не может больше обращать большие вещи серебряного уровня и не может больше создавать полностью волшебные предметы. Предел его возможностей сузился, и теперь оно обращает лишь маленькие предметы серебряного уровня. Именно с ними мы и сталкиваемся на нашем пути.
– Это сходится! Ведь хромец из Джатурана был археологом. Он жил за несколько веков до нас и говорил про те вещи золотого уровня, которые уже в его эпоху были древними. Возможно, он описывал далекое прошлое этих вещей.
– Возможно. Но и первый предложенный мною путь имеет право на существование. Да, очень хочется верить, что держишь в руках великое чудо. Но ведь мы можем ошибаться, и эти приборы могут лишь казаться нам чудом. Все же, они – техника, и ничего волшебного на наших глазах не сделали. Ты, конечно, в технике разбираешься лучше меня. Но если эти вещи не волшебные, а технические, если они просто следующий уровень техники, то, вероятно, они совсем не то, о чем говорил хромец из Джатурана.
– Нет, не думаю. Есть какое-то пороговое различие между самим устройством этих вещей. Внутри Аджелика Рахна я вижу такие детали, о существовании которых нельзя узнать на школьном уроке роботехники. Он иной. Поэтому я верю только во вторую из твоих гипотез...
Их разговор продолжался еще около получаса. Чем дальше они уходили от лагеря, тем уже и хуже становилась тропа. Когда стоял старый поселок, здесь ходило множество людей, но за прошедшие десятилетия этот путь пришел в полное запустение; паломники приезжали в мемориальный комплекс лишь раз в год, и очень редко кому-то из них приходило в голову прогуляться в направлении Экватора. Этот край юрисдикции Шарту, с севера ограниченный Стеной, а с востока – морем, был, наверное, самым удаленным от пустошей и, в то же время, самым пустынным. Цунами отвадило людей селиться у моря, скалы и валуны не оставляли места для фратовых полей. В результате, тропа постепенно растворялась в рельефе – ее засыпало песком, загромождало камнями, вымывало дождем. В какой-то момент мальчикам пришлось сделать крюк. Они штурмом взяли небольшой перевал, прошли по дну скального разлома – и неожиданно достигли цели своего путешествия: скалы расступились, по правую руку снова стало видно море, все в волнах, увеняанных белыми бурунами. В километре впереди, огромный, как никогда, воздвигся Экватор. Они стояли на возвышенности, но Великая Стена все равно была выше. Она уходила вдаль, через весь мир – гигантский мост, преодолевающий сушу и океаны. Берега раскинувшейся внизу лагуны были покрыты желто-зеленым песком, состоящим из оксида меди. Пляж подступал вплотную к Стене; у воды металл покрылся мокрой коростой, но местами она отваливалась, и там он сверкал, словно золото.
Хинта заслонил экран шлема от солнца и всмотрелся в подножие Экватора.
– Я что-то вижу. Кажется, это его дрон.
– А где он сам?
– Думаю, отправился исследовать тропу, которая идет вдоль Экватора. Ведь именно этого он хотел.
Тави коснулся коммуникатора своего шлема.
– Ивара.
– Да, – ответил тот, – ...где?
– Что?
– ...вязь. Вы где?
– Видим твой дрон.
– Хорошо. Подождите ... ...нашел... ...четверть часа.
– Что? – повышая голос, переспросил Тави. – Ивара, у тебя все хорошо?
– Да... ...пропадаешь... ...потому что...