- Переговоры с психом? – изумился Кадзэ. Ему стало смешно. – Для древнего китайского существа ты невообразимо глуп.
- Я ещё молод, - фыркнул тот. Огоньки чуть качнулись. – Всё впереди. А пока, с твоего позволения, поучусь на ошибках. Я заключу сделку, по которой он получит тебя обратно, но загонять добычу в эти окрестности перестанет.
- Так он тебя и послушает!
- Добыче не пристало рассуждать, - оскалился дракон, и Кадзэ, несмотря на боль, почти с головою зарылся в свою подстилку. – Ты – мой ключ к тишине и покою, человечек.
И он исчез – как потом предположил Кадзэ, перенёс себя на другой уровень этой гигантской норы.
Вздохнув, юноша на какое-то время смирился с жестокой судьбой и попытался уснуть. Пока он так слаб, выбраться отсюда ему не удастся. Глупый дракон не придумал ничего умнее, кроме как шантажировать хищника добычей. Будто в деревнях больше не осталось людей, и ёкаи голодают. До чего же самоуверенный этот Цзиньлун!
Время тянулось медленно, а условия «лечения» прибавляли уныния и отнимали запасы терпения. Отчего-то Кадзэ плохо помнил, как тэнгу на него напал, да и тэнгу ли это был? В этом лесу водилось много нечисти, но пока люди поклонялись им, возводили храмы, приносили дары, никто из ёкаев их не трогал, хоть зайди в самую чащу. Кадзэ, конечно, не знал, сходят ли тэнгу с ума и по какой причине. Россказни Цзиньлуна казались менее достоверными, чем рассказы крестьян о том, что они видели ёкая. Монахи верили, простые японцы – нет. Но и те, и другие уважали и боялись этих существ. Интересно, что они скажут, когда узнают, что Кадзэ видел китайского дракона на японской земле?
Если, конечно, останется жив.
Дракон появлялся раз в день, приносил каких-то кореньев из леса и воду, а затем исчезал. Он больше не заговаривал с человеком – видимо, был занят чем-то важным. Раны Кадзэ, хоть и медленно, но заживали. Большинство царапин и рассечений он получил, продираясь бегом через заросли. Иногда он успевал присмотреться к внешности Цзиньлуна. Временами казалось, что его золотистая чешуя меняет оттенок и даже размер, как и цвет глаз. Длинная грива однажды оказалась короче, но быстро отросла. Странный дракон, думал он, но, ничего не зная о таких существах, Кадзэ пожимал плечами и чаще думал о своей незавидной участи. В норе он провёл полтора месяца. Полтора месяца без солнца и свежего воздуха. Двигаться и ходить он мог, но не более. Если б Цзиньлун хотя бы ночью позволял ему гулять, организм набрался бы сил для побега. Только убедить дракона в необходимости таких прогулок не удалось. Со словами: «Вот тебе солнце!» Цзиньлун указал на парящие огоньки и снова исчез.
Спустя ещё неделю Кадзэ понял, что больше не в силах сидеть под землёй. Пареньком он был смелым и немного бесшабашным. Вера в удачу, в этот побег, вызывала отчаянный порыв рискнуть и ещё раз поставить на кон свою жизнь. И ещё одна причина побуждала к действию: драконы, особенно такие большие, должны вызывать страх, но отчего-то Кадзэ уже не сильно боялся его. Когда он смотрел на Цзиньлуна, то видел кого угодно, только не дракона. Возможно, думал он, долгое соседство с ним усыпило всякий страх, но явно не в этом крылась причина. А он всегда слушал свою интуицию.
Кадзэ уже изучил нору вдоль и поперёк и увидел, что нет никакого второго и прочих уровней, и быстро нашёл выход. Перед драконом он до сих пор успешно притворялся, что не может подняться с лежанки.
На следующий день, подкрепившись очередной порцией горьких кореньев, Кадзэ решился бежать. Он не знал, где сейчас Цзиньлун – может, сидит напротив выхода из норы, вполне резонно опасаясь побега. Выход наружу оказался закрыт камнем, но его легко удалось откатить. Кадзэ осторожно высунул голову и быстро огляделся. Никого.
Но едва он успел выбраться, как что-то сбило его с ног. Существо с пронзительным криком взмыло к ближайшей сосне и угнездилось там.
«Тэнгу», - мелькнуло в сознании. Сейчас близость этих существ казалась такой ерундой в сравнении с драконом.
Со всех ног он бросился бежать. Если это тот самый сумасшедший тэнгу, он точно погонится следом, а затем они с драконом сцепятся вновь, но на сей раз, выздоровевший, он успеет ускользнуть.