Ваймс резко обернулся. Старьевщик исчез, будто его и не было, в паре футов от Ваймса чинно стучала по мостовой каблучками юная леди, чья профессия не вызывала никаких сомнений.
— В этом есть и твоя заслуга, — белошвейка лукаво улыбнулась.
Кажется, Ваймс и вправду двинулся рассудком. Люди не исчезают просто так и не оставляют кого-то другого договаривать за себя фразы. По крайней мере, не настолько буквальным образом. Хотя, обычно и двери не становятся жидкими, словно кисель, и битое стекло не зависает в воздухе.
— Кто ты вообще… такая?
Белошвейка наконец-то остановилась и, обернувшись к Ваймсу, звонко рассмеялась. Ее фигура вдруг дрогнула, пошла рябью и поплыла в стороны, образуя новый силуэт.
Этот новый субъект был… королем. По крайней мере основные атрибуты присутствовали: корона, дурностаевая мантия, гордая «я лучше всех вас тут» осанка и высокомерный взгляд. Король не был каким-то конкретным королем, он скорее воплощал в себе образ. Хотя его нос, да, нос был Ваймсу знаком.
— А кто ты?! — вопросил король.
Ладно. Кем бы или чем бы ни был встреченный незнакомец, но он словно издевался над Ваймсом.
— Человек, оказавшийся в чертовски затруднительном положении, — огрызнулся Ваймс.
Наверное вести себя с этим «кем-то» подобным образом было неразумно, но сейчас Ваймс просто не сдержался. Может, виной тому дурная наследственность?
Фигура короля дрогнула и перетекла в новый образ. На этот раз это оказался невысокий тип со скользким бегающим взглядом. Наметанный глаз Ваймса без труда заметил спрятанные в рукаве отмычки.
— Да к-кто ты? — чуть заикаясь, уточнил вор.
— Меня зовут Сэм Ваймс…
Это определенно была какая-то игра, в правилах которой Ваймс не разобрался.
По фигуре снова прошла рябь.
— Э-эй, да кто жэ ты, дорого-о-ой? — гортанно полу-спросил полу-пропел клачасткий купец. — Отвэть же сэрдцэм!
— Я… Я стражник!
Раздался басистый раскатистый хохот — теперь перед Ваймсом стоял волшебник.
— Что ж, отвечая на твой вопрос, — волшебник похлопал Ваймса по плечу и кивком указал следовать за ним, — я твой старый знакомец, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении.
Они снова двинулись вперед. Ваймс посмотрел на своего «старого знакомца», все еще не понимая до конца, что происходит. Но шум не вернулся, и Ваймсу больше не было нужды держать в памяти каждый камень только для того, чтобы не раствориться в пустоте. Пожалуй, это уже само по себе было очень неплохо.
— Я не припомню, чтобы у меня были подобные знакомые, — осторожно заметил Ваймс. Он вспомнил о словах Смерти. — Ты какой-то дух или бог?
— О нет, я не бог, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, — отозвался шагающий рядом жрец (который не был жрецом какого-либо конкретного божества, он просто выглядел так, что только взглянув на него любой карапуз сказал бы — глядите — это же жрец). — Хотя я и повидал взлеты и падения многих из них.
Ваймс окончательно запутался, но, чтобы поддержать беседу, все же спросил:
— Да?
— Конечно, милок, — старушка-цветочница лучезарно ему улыбнулась. Ваймсу даже показалось, что морщины на ее подбородке сложились во что-то типа хризантемы. — Скажи-ка, сколько шагов от здания Ночной Стражи на Паточной до угла с Пока-Бочковой, а?
— Триста семьдесят шесть, — почти не раздумывая, ответил Ваймс. Это был самый первый маршрут, на котором он впервые решился посчитать шаги во время патруля. Воспоминание было незначительным, но намертво въелось ему в подкорку. — Хотя, когда я посчитал в самый первый раз, то насчитал всего триста пятьдесят восемь. Но тогда я еще не научился ходить Правильно.
— Ты знаешь, Стражник Сэм Ваймс, Оказавшийся В Чертовски Затруднительном Положении, когда-то их и правда было триста пятьдесят восемь, — пророкотал шедший рядом Голем. — Правда, это было пять столетий назад, еще до Оффльского Анкотрясения, да и Пока-Бочковая тогда называлась иначе. Это был неспокойный год. Мне по нраву такие.