В нос ударил резкий запах — в дичайшем аромате смешалось всё самое худшее: помойка, общественный туалет и бомжи. Открывать глаза в таком месте мне совершенно не хотелось, однако, если я этого не сделаю, неизвестно, что произойдет и во что это выльется. Поэтому, кое-как разлепив свои веки, я огляделась. Мой взгляд уперся в решетку. Так и есть. Все, как я и думала. Тюрьма. Здорово. Пять баллов, дорогая.
Я испуганно потрогала медальон — Мое Сердце было на месте. Очки обнаружились в кармане штанов. Даже кошелек, как ни странно, спокойно висел на поясе и позвякивал монетками при каждом движении. Это хорошо. Значит, меня никто не переодевал и не ограбил. Отобрали только мою острую, но бесполезную железяку, которую я излишне громко называла оружием.
При первой попытке припомнить все, что произошло накануне, у меня заболела голова. Вы знаете, бывает такая тупая боль, с которой не возможно справиться. Колено голове вторило — я чувствовала, будто оно распухло до немыслимых масштабов и с трудом помещалось в штанину.
Нужно вспомнить, что произошло, потом будешь себя жалеть. Давай, бедовая голова, думай. Так, кажется, я слышала, мол, ведьмак убил короля. Стоп. Кто у нас сейчас единственный известный ведьмак в Темерии? Геральт! Он убил короля? Зачем? Нет, бред какой-то.
Геральт его, конечно, не очень любил, но точно не собирался убивать. Он бы предупредил об этом, уж я его знаю. Да и не в ведьмачем это стиле. Даже если король пригрозил бы навсегда оставить нас при дворе — мы бы тихо смылись. Скорее всего, Белого Волка подставили, выдав за убийцу.
Видимо солдаты так не считали, раз напали на меня. Значит и правда Геральт?
Мои размышления прервали подошедшие ноги. Грязные, босые ноги, больные грибком разных стадий, которые встали передо мной. С приходом ног мне в нос ударил сильный запах пота и алкоголя. Решив, что ноги сами собою не ходят и у них должен быть, как минимум, обладатель, я подняла лицо вверх. Не без труда — данное движение вновь напомнило о том, что у меня, похоже, сотрясение черепной коробки. Да-да, именно ее. Мозгов-то там точно нет, иначе бы я никогда ни во что не вляпывалась.
Обладатель отнюдь не модельных ног заулыбался самой беззубой улыбкой, какой только мог. Кажется, попади он в наш мир, то стоматологи-экспериментаторы бы с радостью бы потерли руками. Его рот представлял собой подробную иллюстрацию к цинге или самой жуткой форме кариеса. И мистер «самая стремная улыбка года», улыбаясь во все свои минус тридцать зубов, спросил:
— Это ты баба того ведьмака, который короля убил?
Размышляя, я ли это, машинально согласилась с его выводом.
— Хы-хы, значит тебя казнят скоро, да? Хыыыы, — его улыбка стала еще более мерзкой. К ней добавилось нечто противно-похотливое. Меня передернуло и, если бы было чем, то непременно бы стошнило бы прямо на ноги громилы.
— А что? Хочешь передать приветик покойным родственникам? — в моих словах играла злость. Есть у меня такая реакция: каждый раз, когда мне говорят, мол, Аника, тебя скоро казнят, я начинаю сердиться. Интересно, почему?
— Не, я это… не хошь перед смертью с мужиком побыть, а? — он расплылся в окончательно довольной улыбке, не самым тактичным образом подводя меня к уже закравшимся в голову подозрениям на его счет.
— Слушай, товарищ, иди-ка ты дорогою добра, — пожалуй, стоит быть вежливой хоть немного.