— Ламберт, что произошло?!
— Кейра, портал. — Ламберт облокотился о стол с видом святого мученика Лебеды. — Просто открой портал.
Чародейка поняла, что расспросы лучше оставить на потом, и поставленным голосом произнесла заклинание. Ничего не произошло. Странно.
Пока мы с Ламбертом удивленно озирались, Ольгерд указал на окно. Там, застыв прямо в воздухе, чернела арка портала.
— Кейра, милая, — поразительно, что Ламберт с кем-то ласков. — Ты открыла портал прямо над скалами. Если тебя так не устраивают наши отношения, скажи об этом прямо.
Кейра слегка нахмурилась, скрестила руки на груди и произнесла заклинание еще раз. Портал исчез и появился где-то вдалеке за окном. Ламберт закрыл глаза.
— Кейра, — обратился к чародейке Ольгерд тем медовым тоном, что так подходит для описания разноцветных цветочков. — Будь так добра, горизонтально и пониже. Замок сбивает магические потоки, это не твоя вина.
Кейра кокетливо улыбнулась и кивнула. Скорее по старой привычке посерьезнела, увидев, что глаза Ламберта налились кровью. Хотя черт разберет: в таком состоянии причиной может быть как ревность, так и просто кровоизлияние.
Портал все еще за окном, но прыгнуть в него теперь не составит труда. В комнату ворвался неистовый ветер. Не особо жалую порталы, но так рада выбраться из замка, что выпрыгну хоть на голые скалы.
Пара мгновений в невесомости, и под ногами снова деревянный пол усадьбы. В ней все неизменно — кабаны пили все, что горит, заедая тушеной бараниной с хлебом. Ба! Знакомые все лица! Олина примостилась на коленях у Конрада, и хохотала над какой-то несомненно остроумной шуткой. Ее роскошная грудь едва ли не выпрыгивала из декольте. Жизнь по закрученной спирали — убивай, грабь, спускай награбленное на жриц любви, убивай, грабь. Лепота.
— Виват, атаман!
Кутили явно еще с последней вылазки, с нее же не трезвели. Кабаны, увидев разодранную в клочья броню атамана, чуть не поперхнулись. Все, кроме Сташека, который, судя по блаженной улыбке, уже потерял связь с окружающим миром.
— Вы прямо как… как дракона одолели, атаман! — благоговейно выкрикнула Адель.
Кабаны, уже предвкушая отменную историю, принялись наперебой расспрашивать атамана, но Ламберт многозначительно прокашлялся.
Ольгерд повернулся к Ламберту и скрестил руки на груди, выпрямившись во весь немаленький рост. Хорошо поставленным для таких случаев голосом Ольгерд начал благодарственную речь. Как сам Император медаль за доблесть вручает, не меньше.
— Ведьмак. Ты сослужил мне хорошую службу и будешь за это щедро вознагражден. Я к вашему брату особой любви никогда не испытывал, но должен признать…
На лице Ламберта появилось убийственное выражение. Клянусь, еще немного, и у него начнет дергаться глаз.
— Деньги, фон Эверек. Деньги.
— …что фехтовальщик ты отменный, — невозмутимо продолжил Ольгерд. — Мечом твоим правда в зубах стыдно ковыряться, поэтому дарю тебе…
— Деньги. Мне нужны деньги.
— …вот эту саблю из зерриканской стали. Вдобавок к обещанной сумме. Не благодари, ведьмак. Ты заслужил.
Ламберт и не собирался. Ольгерд нахмурился, коротко кивнул Конраду. Деньги у того уже были наготове, и увесистый мешочек тут же оказался в руках Ламберта. Он придирчиво взглянул на содержимое, но от увиденного у него даже морщины на лбу разгладились.
— Бывай, ведьмак. Милена, проводи, — Ольгерд ясно дал понять, что церемония вознаграждения закончилась.
— Бывай, фон Эверек.
Ламберт в ближайшее время лошадь оседлать не способен, и я проводила его в кабинет. Он с достоинством отклонил мое предложение помощи, хоть едва и волочил раненую ногу по крутой лестнице.
О Меригольд атаман пообещал позаботиться, пока ведьмак достаточно окрепнет, чтобы ее забрать. Бедная кобыла, как поведал Конрад, измучилась вся и иссохла в ожидании хозяина.
— Хочешь хороший совет, Филипек? — спросил Ламберт, прежде чем ступить в портал.
— Не очень.
— Захочешь нормального мужика, который из тебя дурь выбьет — есть один на примете. Эскель зовут. Толковый, да любит таких, как ты.