(https://ficbook.net/readfic/6672918). Читать их не нужно, я все детали здесь в тексте.
Себастьян никогда не уделял значения какому-либо статусу или особому положению.
Дело отца и дяди не сразу пошло в гору, и оба много рассказывали и о трудных временах, и о том, как начали с маленького эспрессо-бара и скромного арендованного склада под хранение кофейных зёрен.
Так что когда они добились успеха, то не кичились этим, а продолжали работать и развивать бизнес, который нравился обоим и приносил хороший доход.
Мать как раз относилась к той породе женщин, которые могли за коктейлем гордо сказать, что она замужем за Альбу и активно участвует в бизнесе «Гвоздика и кости». Отца она искренне любила, но не скрывала, что ей приятно положение в обществе.
Мируна, как и он сам, никогда не уделяла значения такому ярлычку, как «женщина Себастьяна Альбу».
Она искренне радовалась, когда он приходил домой, уставший от работы, с едва уловимым запахом кофе, с удовольствием слушала его рассказы о новых проектах и договорах, а потом стрекотала швейной машинкой, заканчивая свой заказ.
Они выбрали друг друга и просто хотели быть рядом.
Себастьян нервничал, когда Мируна с искренней радостью объявила, что ждёт ребёнка, которого они так хотели. И только тогда они провели скромную церемонию свадьбы, хотя обоих не волновал статус, важна была их любовь друг к другу. И всем официальным и пышным празднествам Мируна сама предпочла незамысловатый ритуал в их собственном доме, а рядом был только Бен, который деликатно оставил их наедине, когда погасли свечи.
Куда больше Себастьяна волновало, каким он станет отцом и как они справятся.
А потом жизнь раскололась на две части.
Смерть смыла все границы, любые ярлычки и имена. Осталась только изнуряющая, горькая и болезненная дыра и воспоминания о короткой и стремительной жизни со сладковатым запахом детского молока.
Себастьян с беспокойством посмотрел на Мируну, которая сейчас шагала рядом с ним, придерживаясь за локоть, и явно с опаской смотрела по сторонам. Обычно спокойная и ненавязчивая, сейчас она выглядела немного бледной и испуганной — в конце концов, вокруг них сейчас расстилалось старинное и явно заброшенное лесное кладбище.
Возможно, у неё были свои огни — внутри неё самой, как те свечи, которые она зажигала под вечер у тёмных окон.
Крепко сжимая ладонь жены, Себастьян всё равно больше всего волновался за брата.
Когда они с Мируной вошли в гостиную, пропахшую шалфеем, то застали Бена с мутным взглядом и словно державшего кого-то за руку, как в детстве, когда он хватал ладонь отца или его, Себастьяна, крепкий ориентир в зыбких видениях и снах, которые всё равно тут же забывались, стоило открыть глаза и проснуться окончательно.
Поэтому Себастьян так отрешился от призраков и всего потустороннего, мистического, таинственного, того, что казалось всего лишь выдумками и фантазиями вопреки всем сказкам о привидениях отца и дяди и упрямой вере Бена в нечто таинственное и скрытое в этом мире.
Он боялся, что если сам поверит в холодных и безликих мертвецов, витающих за окнами тёплого дома, в горных гномов или хрупких фей с прозрачными крылышками, то однажды перестанет быть тем, за кого держится брат.
Тогда он тоже увидит огоньки — или что угодно — и, возможно, не сможет удержаться от любопытства, а что же там на самом деле.
Семейное дело стало отличным камнем реальности — бизнес слишком материальная наука для всех духов и ушедших за грань. Мёртвых вряд ли волнуют годовые отчёты и аудиторские проверки.
Как сказал однажды Бен, они вряд ли даже кофе пьют.
Но это не значит, что время от времени Себастьян не ощущал что-то в своей крови как далёкий зов из глубин земли или отзвуки тихих шепотков. Он привык не обращать на это внимания, тем более, что такие ощущения возникали крайне редко — и никто о них не догадывался. Даже Бен.
Может быть, поэтому его и привлекла Мируна.