Hoshi

Ес­ли бы взгля­дом мож­но бы­ло уби­вать, то Аса­кура не­сом­ненно уже ме­тал­ся бы в аго­нии. Нес­терпи­мо хо­телось плю­нуть ему в ли­цо, но ша­ман­ка сдер­жа­лась, бла­гора­зум­но ре­шив, что это толь­ко усу­губит си­ту­ацию. Хао прек­расно рас­слы­шал её мыс­ли, но ви­ду не по­дал. «Ха­рак­тер у этой де­вицы ещё тот».

— Ну же, Офи­ци­ан­тка, не зас­тавляй ме­ня ждать.

Ру­ки Нэм бы­ли пол­ностью сво­бод­ны, и она мог­ла бы уже дав­но за­лепить ша­ману по­щечи­ну, но вмес­то это­го лишь по­пыта­лась раз­жать паль­цы, сдав­ли­ва­ющие под­бо­родок. Без­ре­зуль­тат­но.

— Лад­но, — пис­кну­ла де­вуш­ка, и гу­бы Аса­куры рас­тя­нулись в тор­жес­тву­ющей ух­мылке.

— Что-что ты ска­зала? Пов­то­ри, я не рас­слы­шал.

Нэ­мид раз­дра­жён­но фыр­кну­ла. «Са­модо­воль­ный ин­дюк».

— Я ска­зала «лад­но».

Хао ос­ла­бил хват­ку, по­дарив ин­де­ан­ке дол­гождан­ную сво­боду, ко­торой она тут же пос­пе­шила вос­поль­зо­вать­ся, от­ско­чив на доб­рых два мет­ра.

— Вот и ум­ни­ца, — про­мур­лы­кал он, раз­ми­ная за­тек­шую от нап­ря­жения кисть. — Муд­рое ре­шение.

От «муд­ро­го ре­шения» Нэм хо­телось взвыть ра­неным зве­рем. Всю свою соз­на­тель­ную жизнь она слы­шала рас­ска­зы о прош­лой жиз­ни Ве­личай­ше­го и ди­ву да­валась, как кто-то из слав­ных во­инов её пле­мени мог при­нимать его сто­рону? Как же честь, дос­то­инс­тво, во­ля Ве­лико­го Ду­ха, в кон­це кон­цов? И вот уже она са­ма, пять­сот лет спус­тя, пос­ту­пила точ­но так же. Про­дала ду­шу дь­яво­лу во пло­ти при пер­вой же воз­можнос­ти.

— Я мо­гу быть уве­рена, что ни с от­цом, ни с Кэ­тери ни­чего не слу­чит­ся? — гля­дя ку­да-то под но­ги, спро­сила Нэ­мид. — Та­ковы ведь ус­ло­вия сдел­ки?

Аса­кура кив­нул, но она это­го не уви­дела.

— Я их не тро­ну, ес­ли са­ми не по­лезут в пек­ло. Это и к те­бе от­но­сит­ся, спе­сиви­ца. Не пу­тай­ся у ме­ня под но­гами. Счи­тай, что ты ис­черпа­ла ли­мит вы­ходок, ко­торые я мо­гу от те­бя стер­петь.

Нэм стра­даль­чес­ки прик­ры­ла гла­за, под­став­ляя ли­цо ед­ва про­бива­юще­муся че­рез вет­ви сол­нцу и си­лясь не зап­ла­кать. Со­лёные кап­ли тем не ме­нее пре­датель­ски ска­тились по ще­кам, и она су­дорож­но смах­ну­ла их ла­донью. «Со­берись, тряп­ка. Не ре­ви. Толь­ко не при нём». Хао мол­ча наб­лю­дал, как воз­можная ре­ин­карна­ция его пер­вой люб­ви ра­зыг­ры­ва­ет из се­бя силь­ную и стой­кую, и хму­рил­ся. От пос­левку­сия сна не ос­та­лось и сле­да, и те­перь он ви­дел пе­ред со­бой лишь сла­бую, на­пуган­ную и со­вер­шенно нез­на­комую дев­чонку. Мо­жет, зря он всё это за­те­ял? Мо­жет, Нэ­мид и не Хо­ши вов­се? Да да­же ес­ли это и она, на кой она ему сда­лась, ес­ли от прош­лой жиз­ни в ней ни­чего не ос­та­лось: ни личности, ни чувств, ни воспоминаний?

— Ве­личай­ший, — шмыг­нув, про­шеп­та­ла де­вуш­ка, ус­тре­мив эмо­ци­ональ­но опус­то­шён­ный взгляд на Аса­куру, уже минут пять сохранявшего молчание, — я хо­чу до­мой.

Хао от такого обращения поморщился, но тем не менее подошёл и властно по­ложил ру­ку на дрог­нувшее от его при­кос­но­вения де­вичье пле­чо.

— Под­бро­шу с од­ним ус­ло­ви­ем. — Нэм за­мер­ла, глядя в полыхнувшие пламенем глаза, и сглот­нула под­сту­пив­ший к гор­лу ко­мок. — Никогда не называй ме­ня Ве­личай­шим.

Все­го че­рез мгно­вение она уже сто­яла в хол­ле сво­его до­ма. Удивительная тишина и спокойствие никак не вязались с тем, что творилось на душе у индеанки. Кажется, она до сих пор чувствовала, как подкашиваются от страха ноги и стучат зубы.

Об­на­ружив мирно посапывающего на ди­ване Канги в гос­ти­ной, де­вуш­ка вы­мучен­но вы­дох­ну­ла. Как буд­то и не бы­ло этих кош­марных ми­нут в ле­су, и всё ос­талось по-преж­не­му. Плед ко­вар­но сполз на пол, так что Нэ­мид по­дош­ла бли­же и бе­реж­но ук­ры­ла им уже на­чав­ше­го за­мер­зать ин­дей­ца.

— Я так люб­лю те­бя, пап… — ед­ва слыш­но про­шеп­та­ла она и улыб­ну­лась сквозь поступающие слёзы, ус­лы­шав в от­вет нев­нятное бур­ча­ние. — Всё будет хорошо. Я обещаю.

— Пер­вая — для мо­его от­ца. Вто­рая — для мо­ей ма­тери. — За­леде­нев­шие паль­цы креп­че вце­пились в све­тящи­еся чёт­ки. Блес­тя­щие бу­сины уже дав­но пок­ры­лись бе­лой пуд­рой из­мо­рози — кон­такт с ми­ром мёр­твых слиш­ком за­тянул­ся. — Третья — для брать­ев на мо­ей ро­дине. Мы мо­лим­ся за твою ду­шу.

Со сто­роны ка­залось, что да­же ко­жа ме­ди­ума све­тит­ся, хо­лод­но и по­тус­то­рон­не. Сла­жен­ность дви­жений де­вуш­ки за­вора­жива­ла, как и её пол­ный влас­ти и пок­ро­витель­ства при­зыв, с ко­торым она пе­реша­гива­ла вновь и вновь за грань ми­ра жи­вых.