— Вам? — вестник качнул головой и только сейчас взглянул на меня. Хотя я бы могла и отказаться от этой высокой чести. И вообще…
Усталый, чуть рассеянный взгляд скользнул, просветил насквозь мимоходом. Я не запомнила цвета глаз, запомнила выражение — будто на знакомую посмотрел. С которой доведется повстречаться.
— На самом деле смерти нет, — тихо, отчетливо и успокаивающе донеслось до меня, и с опозданием я поняла, что отвела взгляд и пристально вперилась в лиловеющее на горизонте небо.
Вестник, или ангел, поднялся со скамейки, кажется, тронул Клима за плечо, шепнул: «Не бойся!» — сделал шаг и мгновенно растворился в толпе у остановки. Или, может, в воздухе.
Мне еще показалось — мелькнул салатовый кед в отдалении…, но это явно уже показалось.
Почему-то сжимало горло и дико хотелось пить. Еще больше хотелось стукнуть Клима мопсиком. Хотя ему ж, наверное, и так не особенно хорошо.
Хотя нет, ему было вполне себе хорошо. Бывший подземный царь мечтательно вглядывался в горизонт — тот самый, лиловеющий на линии крыш. С задумчивой полуулыбкой на лице, будто услышал самое нужное и самое важное.
Мне очень не хотелось высказывать то, что я угадала по тому самому, мимолетному взгляду.
— Он… — тихо просипела я.
— Смерть, да, — откликнулся Клим, не потеряв ни миллиметра улыбки. — Не знаю, как его зовут сейчас. Я в свое время звал своего вестника Танатом.
— Ну, и…
— Ну, и ты должна была бы понять: уже почти двадцать веков он далеко не мой вестник.
Он вскочил со скамейки, бодро потянулся, покосился на молчащий сверточек в моих руках и добавил жизнерадостно:
— А где бы нам поискать приют? Потому что у меня такое ощущение, что обратно к тебе нам вряд ли можно.
========== Духовные рассуждения в сарае с кадкой ==========
Ахтунг! Глава содержит нелицеприятный взгляд на античность и лицеприятный на христианство. Несогласных просьба не соглашаться без вызываний автора на философские кулачные бои: автор обещал никанон, автор сделал. Глава также содержит зашкаливающе много философии, слов и пояснений, как Клима угораздило. Аффтор скорбит над экшном вместе с Цербером.
Чего нас понесло к Алику — можете даже и не допытываться.
Но во-первых, снять номер в гостинице мы не могли. Даже и без учета того, что на руках я баюкала античного трехголового монстрика. Во-вторых, не хотелось бы угробить и гостиницу — это если за нами пришлют кого-нибудь, вслед за означенным монстриком.
А может, сработало привычное чутье «он у меня взял полтора десятка конспектов и не вернул, потому его не жалко». А может, сыграло тут то, что Алик жил в развеселой сельского вида халупе в отдалении от эпицентра… в смысле, города. И что у него был сарай.
И что Алик вообще не склонен был задавать лишних вопросов.
Поэтому на мое «Слушай, нам бы у тебя перекантоваться бы, и это, можно у тебя в сарае собаку положить?» — Алик поморгал через очочки, изобразил жест «Да без проблем» и сипло выдал:
— Прокачанный мопсик.
— Девяностый левел, ага, — буркнула я, переминаясь на пороге. Ну, мы тогда сначала в сарай, а потом придем. А, да, и это Клим. Мой… ну, в общем, друг.
К Климу моим однокурсником был проявлен умеренный интерес.