Я кивнул. Это вполне согласовывалось с тем, что рассказывал мне Томми. Но я не мог не задать следующий вопрос:
— Но почему? Разве дети отвечают за то, что натворили их предки?
— Таковы законы магии, — ответила женщина. — Ты ведь знаешь о Предателях Крови?
— Да, мэм, — ответил я. — Это те, кто отказывался от своих детей-сквибов и выбрасывал их из магического мира безо всякой поддержки, и их потомки. Причём такое должно было повторяться в Роду неоднократно.
— Верно, — улыбнулась женщина, — видно, что твои родители давали тебе читать «Основы магии». И ты ведь знаешь, что дети Предателей Крови наследуют эту печать. Так же и с Грейнджерами. Они тоже Предатели Крови, только наоборот. Иногда таких детей именуют «грязнокровками», и ни один приличный маг никогда не даст своим детям вступить в брак с ними. Однако есть один удивительный момент. Если до семнадцати лет дети из таких родов заключат магический брак, печать будет снята с обоих. Никто не знает, почему это происходит, но это так.
— То есть сын Предателя Крови и девушка-«грязнокровка»? — спросил я.
— Верно, но можно и наоборот. Это неважно. Важно то, что дети в таком браке будут чистыми. Но такое совпадение очень маловероятно, практически невозможно. За всю историю английских магов известно не более трёх таких случаев.
Угу, вроде как минус на минус даёт плюс… и нет, ошибаетесь вы, миссис Дагворт… Знаю я одно такое совпаденьице… теперь, кстати, понятно и то, почему так показательно брезговали Гермионой слизеринцы — на этом факультете было самое большое скопление потомков традиционалистов. Так что никакая Гермиона не Обретённая, увы, более того, её брак с Роном, который многим, да и мне тоже, раньше казался мезальянсом, был для них фактически спасением. Только вот когда они успели заключить магический брак? Не знаю, но матушка Молли окучивала Гермиону не зря, может, и успела как-то подсуетиться, особенно после четвёртого курса, когда на подружайку* Гарьки Крам глаз положил. Молли поняла, что может потерять перспективную невестку, и потом отношения Гермионы и Рона стали быстро развиваться. О, какие сведения узнаёшь, всего лишь зайдя в старую лавчонку за подержанными книгами…
Однако пора и честь знать, а то и в самом деле Петунья тревогу поднимет.
— Спасибо, миссис Дагворт, — поблагодарил я пожилую женщину. — Мне было очень интересно послушать ваш рассказ. Простите, но мои родители будут волноваться, если я ещё задержусь… Сколько я вам должен?
Миссис Дагворт бросила мимолётный взгляд на стопку книг и сказала:
— Два галлеона за всё. Делаю тебе скидку, как и обещала, малыш.
Потом она уменьшила книги до размеров спичечных коробков и сложила их в серый бумажный пакет.
Я выложил две золотые монеты, поблагодарил миссис Дагворт, получив предложение заходить ещё. Видимо, добрая старушка скучала, а тут такая возможность порассказать о старых временах. Кстати, почему бы и нет? Но, боюсь, теперь в магический мир я выберусь нескоро. Я в самых вежливых выражениях распростился с миссис Дагворт, поклонился ей и вышел из лавки, быстрым шагом поспешив к общественному камину.
К счастью, мелких монеток, которые у меня остались, вполне хватило, чтобы расплатиться за дымолётный порох, и я, войдя в камин, отчетливо произнёс:
— Тисовая улица, дом мисс Фигг.
Меня вновь протащило по запутанному маршруту и выплюнуло на уже знакомый коврик в нестерпимо воняющем кошками доме старой сквибки. И только тут я сообразил, как рисковал. С мисс Фигг сталось бы как-нибудь зашифровать свой адрес, вот и блуждал бы я по каминной сети чёрт знает сколько. Но, к счастью, повезло.
Я со всеми предосторожностями покинул дом мисс Фигг и пробрался обратно к Дурслям. К счастью, Петунья ещё не вернулась, и я успел пробраться в свою комнату и улечься в постель. И задумался.
Что же я выяснил?