Сэм просто постоянно думал о ней. О том, как её обнять. О её запахе. О её нежной коже. Про её улыбку и смех, про некоторые слова, так запавшие в душу. О своих к ней чувствах.
Чувства были для Сэмюеля одновременно и всем, и ничем. Он был окрылён и чувствовал себя прекрасно, но и понимал, что с тем, какой он, ничего ему не светит. Николь же практически то же самое думала о том, где в социальных группах она и где Сэм, находя это аргументом на то, почему они не могут быть вместе.
Чем дольше они общались и чем глубже это общение заходило, тем оптимистичнее выглядели показатели здоровья молодого человека. Удивлены были все. включая него, некоторые в шутку ссылались на чудо. Гормоны бушевали в молодом организме. Приступы, спровоцированные болезнью, прекращались. Организм стал спокойнее относиться ко внешним раздражителям.
Так шли месяцы, и в какой-то момент было принято достаточно судьбоносное решение.
Стоял вечер, на улице было чертовски холодно — осень плавно перемещалась из летней стороны ближе к зимней. Сэм был в палате не один. С неподдельной надеждой на него смотрели оба его родителя. Перед парнем стояла тарелка с нормальной едой, стакан с соком. Это было настоящим испытанием.
Сэмюель и без того начал немного набирать вес. Чрезмерная бледность покидала его. Глаза стали более живыми.
Он взял вилку в левую руку, нож — в правую. От волнения под кожей пробежались мурашки. Сэм помнил, как пользоваться приборами даже несмотря на пройденное время с момента последнего его нормального приёма пищи.
Молодой человек отрезал кусочек варёного мяса, поднёс его к носу. Запах не вызывал неприязни, как было раньше. Было страшно, но Сэм старательно переступил через это, и прожевал пищу, затем запил. Никакой негативной реакции со стороны организма не последовало. Второй кусочек, затем третий. И ничего.
Наблюдение ночами.
Новая пища.
Организм в порядке.
Удивление.
Общение с Николеттой не прерывалось. Когда она в очередной раз пришла в палату Сэмюеля, она захватила с собою апельсины, о которых он просил. Как и всегда, прежде чем войти, девушка постучала.
Но это уже была не та палата. Пусто, не уютно. Но Сэм был счастлив.
— Ты сам верил в то, что уедешь домой? — тихо спросила она, обняв молодого человека.
— Нет, — он обнял девушку в ответ. — Мне скорее казалось, что я отдам в этой больнице концы максимум к двадцати.
— И как мы теперь будем?
— Как и раньше, — Сэм пожал плечами.
— Как?
— Слушай, Николь, я не хочу тебя терять, — парень нехотя отстранился от объятий. — Я думаю, ты сама прекрасно видишь, что ты мне нравишься. Я никому никогда не говорил таких вещей. Я очень не хочу тебя потерять просто потому, что я каким-то чудом выздоравливаю.
— Знал бы ты, как не хочу тебя терять я. Ты стал моим светлым пятном на фоне Иоланды и прочих трудностей.