— Уволиться захотела? — мужчина на двух пальцах выставил бумагу перед сотрудницей.
— Да, — Николь была тверда.
— Я надеялся, что у тебя хватит мозгов загладить свою вину за вчерашнее, а не разводить эту самодеятельность.
— Мистер Порта, я устала. Устала работать семь дней в неделю по двенадцать часов. Устала иметь дай бог хотя бы один выходной в месяц. И всё это за копейки. Если вы считаете, что желающих на Вас надрываться валом, то зачем пытаетесь читать мне сейчас нотации? Ищите новые кадры. А я пойду отсюда. Я устала.
Мужчина мог лишь пожать плечами. Он не хотел разводить скандалы, не хотел лишний раз спорить с какой-то букашкой на его социальной и карьерной лестнице. Николетта ушла, даже не хлопая за собою дверьми, а он вернулся на своё законное место — в скрипящее от времени, но безумно удобное кожаное кресло. Порта не хотел ни останавливать Николь, ни возвращать. Она ему была не нужна: в городе было полно людей, который готовы были занять её место.
До больницы отсюда уехать было проще, девушка практически сразу же села в подходящий автобус. Городской серый бетон постепенно сменился осенним пригородом. Долгая дорога по лесу в конечном итоге закончилась небольшой остановкой, от которой вверх шла лестница с указателем на больницу.
Воздух здесь был особенно свежим. Автомобили проходили мимо часто, периодически даже сплошным потоком, но отдалённость от города делала это место особенным. Николетта прекрасно понимала, почему лечение в этой больнице стоит так дорого. По сути, эта дороговизна наталкивала её на новые вопросы относительно Сэма и его жизни. Язык действительно чесался, но… Воспитание противоречило.
Поднявшись, Николь отдышалась. Некоторое время она по привычке шла в сторону корпуса, где лежала Иоланда, но вскоре улыбнулась и сменила свой маршрут. Девушка бегло осмотрела парк, где они впервые встретились с Сэмом и, не найдя его там, продолжила путь.
В фойе она поздоровалась с персоналом, подошла к лестнице, поднялась по ней на третий этаж. Дошла до нужной палаты, постучала в дверь. Дёрнула за дверную ручку.
Да, Сэм был и там. И был не один. Николетта смутилась, когда на неё взглянули три пары глаз: главный обитатель палаты, мужчина и женщина.
— Я, похоже, не вовремя, — девушка смущённо заправила выпавшую прядь за ухода.
— Всё нормально, — заверил Сэм.
— Да, проходите, — женщина улыбнулась гостье, бегло рассмотрев её с вежливым любопытством.
Николь закрыла за собою дверь и прошла ближе к центру палаты. Скованность из-за стеснительности было не скрыть.
Куда более неловко приходилось Сэму. Впервые, наверное, недели за две он увидел родителей. С каждым визитом всё больше внимания он акцентировал на их взгляды, только по ним понимая, что выглядит он с каждым разом всё хуже и хуже. Он каждый раз хотел спросить, сколько ему осталось жить, но понимал, что сам не хочет знать ответ. Жить хотелось, пусть даже в таком виде, но хотелось.
Впервые Николетта могла увидеть синяки на руках парня. К одному из катетеров была подключена капельница, Сэмюель выглядел расслабленно. С визитом девушки повисло молчание, но мужчина постарался быстро от него избавиться.
— Вы Николетта? — поинтересовался он у гостьи.
— Да, я, — щёчки девушки наполнились румянцем.
— Сэмюель рассказал о Вас немного, — женщина присел на кровать к сыну и взяла его за руку. По лицу парня было заметно, что к подобному обращению с собой он не привык.
— Надеюсь, только хорошее, — Николь улыбнулась, подходя ближе.
Луи поднялся на ноги с кресла и указал жестом гостье на него:
— Присаживайтесь.
И девушка послушно присела.
— Мы заедем к тебе на неделе, — Сюзанн пронзительно взглянула сыну в глаза и встала с кровати сама, подхватив свою маленькую сумочку.