Коди ответил с охотой, благодарный смене разговора.
— Нет. Я его даже не видел сегодня… Если честно, это странно.
Конечно, странно. Кириан опасался затишья перед бурей, искренне надеясь, что Феликс Бьёрк не окажется таким же, как его отец. Не хотелось, чтобы обычные подначки переросли в глубокую ненависть, которая повлечёт за собой серьёзные проблемы.
Однако это затишье давало Кириану надежду на благоприятный исход. Если Феликс, догадавшись о природе происхождения меток на руке Коди, до сих пор не кричал о них на улице и не натравил своего отца, то ещё не всё потеряно.
Они отошли от ворот на несколько метров. Кириан морщился от летевших в глаза снежинок.
— Почему мама плакала сегодня ночью? То есть утром, — задал вопрос Коди.
Кириан на мгновение остановился, вновь поднял ногу, продолжая идти рядом. Сказать сейчас? Или подождать? Нет, вряд ли оттягивание момента чем-то поможет, по крайней мере, у Коди будет больше времени, чтобы морально подготовиться.
Решив, что так будет лучше, Кириан обогнал его и присел на корточки, посчитав, что так будет лучше.
— Что? — нахмурился Коди, глядя сверху вниз.
— Отец приезжает, — выпалил он, поймав его здоровую руку и крепко сжав, чтобы Коди от неожиданности не убежал.
Как оказалось, всё верно: Коди отшатнулся, словно от удара, но недалеко, из-за пойманной руки.
— Эй, — продолжил Кириан, — успокойся. Ничего страшного.
Красивые голубые глаза Коди наполнились яростью, смешанной с испугом и паникой.
— Ничего страшного? Ничего?! Да ты… ты… ты помнишь, что он говорил при последнем визите?! — столько отвращения Кириан не слышал в его голосе уже давно, да и Коди редко на что реагировал столь эмоционально. — Он же меня ненавидит! Каждый раз, когда отец появляется на пороге, то надеется, что меня там нет. И каждый раз разочаровывается, потому что мама до сих пор не выгнала меня на помойку или же я сам не сдох.
— Коди…
— Что?! — рявкнул Коди, дёрнувшись так резко, что Кириан едва не упал на колени.
— Он никогда не пытался тебя выгнать, он не говорил такого.
— Ему не нужно говорить, я всё вижу по глазам. И теперь понимаю почему, — Коди вновь продемонстрировал забинтованную руку. — Из-за этого. Что же такого ужасного должно последовать, раз отец предпочёл сбежать, чем видеть меня таким?
Кириан выпустил его вторую руку, встал на ноги. Потребовалось время, чтобы он осмелился взглянуть ему в глаза.
— Ты же знаешь о Торговце?
— Знаю, — без колебаний ответил Коди. — Не в пещере живу.
— И теперь знаешь про то, кем являешься ты. Сложи два и два.
Коди замолк, уставившись себе под ноги. Конечно, можно было рассказать в тихой спокойной обстановке, а не на улице. Например, в комнате за плотно закрытой дверью, чтобы не оглядываться назад, не желая доносить до посторонних тему разговора. Но вряд ли Коди бы оценил такую заботу, приняв её за жалость.
Людям не нравится, когда их жалеют, пусть даже с самыми чистыми побуждениями.
Коди не исключение.
— Хочешь сказать, я когда-то умирал?
— Да,— Кириан перевёл дыхание. — Метки появляются в том возрасте, в котором человек умер в прошлой жизни.
Губы Коди изогнулись в невесёлой усмешке.
— То есть мне придётся умереть снова? Какой же тогда смысл в Торговце?
— У тебя есть выбор, — решил не утаивать Кириан, хотя варианты ему не нравились.
— Я слушаю.
«Он не ребёнок. Больше нет», — с тоской подумал Кириан. Сразу захватили сомнения, а действительно ли Коди откажется от предложенных вариантов? Теперь, когда Кириан смотрел в его серьёзные глаза, приближающееся прощание вдруг подёрнулось пеленой тумана.
— Торговец даёт шанс на вторую жизнь, но должен получить свою цену. Если цена будет уплачена, ты останешься жить. Если нет, то…