- О чем ты говоришь? – решила я тянуть время, поддерживая разговор и время своей жизни соответственно.
- Ты не понимаешь? – цыкнул. – Скажем так, в мире существует область деятельности, в которой людей последовательно ограждают от необходимости подкреплять свои глубочайшие убеждения какими бы то ни было доводами. Вместе с тем, эти убеждения зачастую определяют то, ради чего человек живет, ради чего готов умереть и – слишком часто – ради чего он готов убить. Большинство тех, кто здесь находился, слепо следовали этим убеждениям, не включая голову, за что и поплатились. Они оказались в месте, которого так старались избежать – какая ирония! А те, кого они якобы “спасали” вернулись в круг жизни, но вот беда – сами спасающие туда же не попали! Двойная ирония! Однако таких индивидумов осталось уже не так много, к счастью. Сейчас в большинстве своем здесь проживают бывшие атеисты, не попавшие на перерождение по тем же причинам. Как говорится: “И войдут эти в муку вечную, а праведники – в жизнь вечную”.
- Почему “бывшие”?
- Да потому что в Аду безбожных не бывает! – стало мне ответом громкое хихиканье. – И если я замечаю, что новенькие в последнее время ничего об христианстве, исламе, иудаизме или хотя бы буддизме не знают, но старенькие их быстренько просвещают, что это за место в их понимании, как тут выживать и кому молиться, чтобы забрали их отсюда. В отчаянии они готовы верить во что угодно. И их абсолютно не колышет, что все это бесполезно и никто им не поможет. Все они либо окажутся сожранными более сильными, либо же обратятся в прах. Других вариантов нет.
- То есть ты отрицаешь религию даже не смотря на существование этого места? – фыркнула я, боком пробираясь вдоль стеночки и ожидая нападения в любой момент.
- Разве я не имею права критиковать чьи-то религиозные убеждения? – насмешливо хмыкнули в ответ на подобное откровение. – Такое заявление нацелено на подавление свободы слова и диалога на тему, которая исключительно важна почти во всех аспектах существования общества. Никто не имеет права делать необоснованные заявления или ручаться за истинность бездоказательных утверждений на основе «священных» текстов, рассчитывая при этом на то, что никто из числа мыслящих людей не станет ему возражать.
- Я так поняла, что местных ты не очень любишь, – проворчала, заворачивая за угол и вновь попытавшись убежать.
Мне на пути попалась новая дюна, которой я даже обрадовалась. Сверху да еще когда вокруг сплошной прах ко мне будет не так просто подкрасться. И уж тогда-то я точно сумею разглядеть своего собеседника, если тот вздумает последовать за мной.
- А за что их любить?
Голос стал громче, перейдя из интимного шепота на нормальный разговорный тон. Не полез наверх, остался где-то внизу, сверля своими светящимися пронзительными льдистыми глазами мне спину. Краем сознания я отметила, что голосок у него очень даже ничего. Глубокий, бархатистый, переливчатый, музыкальный, с ноткой хрипоты. Таким только в опере выступать. Если еще внешность соответствует...
Кира, извращенка, не отвлекай меня! О чем из-за тебя я думаю вообще?!
- Видишь ли, дитя, нравственность возникает из изначального стремления к безопасности, стабильности и порядку, без чего не может жить и работать ни одно общество.
“Дитя?” – фыркнула в мыслях, почему-то зацепившись за это обращение.
Где эта тварь засела? Скоро все руины засыпет полностью и прятаться будет негде, а судя по тому, что голос не удаляется и не становится громче, он как неторопливо поднимается вместе со мной, чтобы оставаться на том же уровне и на том же месте.