Невероятным усилием воли я заставил себя не сорваться с места и продолжить сидеть на том же месте.
- И что же случилось после? - равнодушно поинтересовался я.
Дамблдор вздохнул.
- Гарри почувствовал мое вторжение, - он почесал затылок и прикрыл глаза, - и оно его напугало. Узнав, что я умею проникать в сознание, он насторожился, и больше не приходил к зеркалу, чтобы не встречаться со мной. Так что, - Альбус поправил очки на носу, - легилименция в данном случае - это верный способ отвратить Гарри от тех, кто может ему помочь…
- Можно подумать, кого-то должны волновать его чувства! - хмыкнул я напоследок и вскочил с кресла.
Продолжать этот разговор больше не было терпения.
Я торопливо распрощался с Альбусом и стремглав бросился в подземелья.
Голова так кипела от пульсирующей крови, что я даже испугался, что могу снова спровоцировать кровоизлияние. Но мысль о том, что я на пороге разгадки мучившей меня тайны, так волновала, что я не мог заставить себя успокоиться.
Каким же идиотом надо быть, чтобы не увидеть самого очевидного, чего никогда не было у Поттера! Родители! Ну, конечно же, о, Мерлин! Как же это просто! У мальчишки нет семьи!
Я влетел в свой кабинет и швырнул дневник на стол, раскрыв его.
- Семья! - выкрикнул я, задрожав от волнения.
Я ждал, склонившись над тетрадью, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я был так уверен в правильности своей догадки, что сначала не поверил, что многобуквенный текст, рябящий у меня перед глазами, остался прежним. Я принялся нервно листать страницы, надеясь увидеть, что хотя бы на одной из них что-то изменилось.
«Не может быть!» - подумал я, нахмурив брови. Может быть я просто назвал неправильный код?
- Родители, - вновь попытался я.
Ничего.
- Мама, - вздохнул я и вдруг боязливо оглянулся, чтобы убедиться, что произнесенное мной слово никто не мог слышать.
Не сработало.
- Отец. Папа, - скривившись, все же произнес я, но отсутствующий эффект продемонстрировал бессмысленность этих слов.
Дневник молчал.
Разумеется, семья была той вещью, о которой Поттер мечтал - Еиналеж не могло ошибиться. Она была ему по-прежнему нужна, несмотря на то что он привык испытывать недостаток любви и поддержки. Я вспомнил, как сам некоторое время назад бросил Поттеру в лицо фразу о его ненужности для окружающих.
Я решил сделать последнее усилие.
- Любовь, - тихо произнес я и, подумав, добавил, - забота.
Усилие оказалось тщетным.
Я устало опустился в кресло, по-прежнему глядя на раскрытые страницы дневника.
Нет, это было для меня нелегко, но самому себе я все же признался. Я совершенно не знал этого мальчишку, как бы сильно тот не был похож на своего отца, и как бы хорошо я не помнил его мать. Я не видел в нем ни одного из людей, которые дали ему жизнь. Казалось, у мальчика никогда не было родителей, и он всегда существовал сам по себе - обособленный замкнутый Гарри Поттер, прошлое и будущее которого было определено и изуродовано Темным Лордом.
***