— Как ты вообще можешь жить здесь?!
— Нуу… — мужчина раньше как-то не задумывался о чистоте своего жилища.
— Ты обязан навести здесь чистоту и порядок. Обязан.
Тон Алмы говорил, что она не шутит. А Шэрон был готов делать что угодно, лишь бы возлюбленная не сердилась. И взялся за веник.
Имбрина на время покинула его комнату, а по возвращению была немного удивлена. Мужчина старательно водил веником по углам, под мебелью, пытаясь вымести оттуда пыль и всякий мелкий мусор. Правда, особого результата он не получал. Понаблюдав за стараниями лодочника она вздохнула и подошла к нему, забирая орудие труда.
— Не правильно ты метешь, милый. Совершенно не правильно. Веник другой стороной держать надо.
Алма обернулась к мужчине, собираясь показать как правильно надо действовать. Он наклонился к ней, внимательно наблюдая за движениями. Мисс Сапсан повернула голову, собираясь что-то сказать, но не смогла. Шэрон даже не заметил как его губы коснулись её, начиная нежный и ненастойчевый поцелуй. Женщина выпустила веник и ответила, уборка была забыта. Шум в коридоре заставил парy оторваться друг от друга и взглянуть на часы.
— Пошли, нам пора в столовую.
— Одну минуту, — лодочник поставил веник в угол и накинул на плечи кофту, недавно приобретенную в настоящем.
— А как же уборка? — имбрина скрестила руки на груди.
— Обещаю закончить после ужина.
— Верю, но проверю, — улыбнулась Алма, выходя из комнаты.
Поздним вечером, когда с уборкой было покончено, Шэрон нашел возлюбленную в гостиной. Она и Гораций сидели за пианино и играли какое-то произведение, точнее играл мальчик, а мисс Сапсан иногда его корректировала. Мужчина прислушался к музыке, мелодия казалась знакомой, но названия он не вспомнил. Лодочник нашел себе удобное место — большое кресло в углу комнаты. Сидя там, он оставался незамеченым для тех, кто был в помещении и мог спокойно наблюдать за возлюбленной. Примерно через полчаса комната опустела, почти все дети и имбрины разошлись спать. Сомнассон тоже ушел, напоследок обняв и поблагодарив свою директрису. После урока, сложив ноты в папку и убрав ее в ящик стола, Алма подошла к Шэрону.
— Тебя тоже научить? — шутя спросила она.
— Нет. Но музыка очень красивая. Ты так хорошо играешь.
— Спасибо, — женщина широко улыбнулась от этой похвалы. — Я уже давно не садилась за инструмент. Сегодня впервые за много месяцев. Я даже ощутила некую ностальгию за нашими солнечными деньками на Кэрнхолме.
— У тебя есть любимое произведение? — пара вернулась к пианино и мужчина снова поднял крышку инструмента. Он нажал несколько клавиш и они издали противный звук. Шэрон скривился, а Алма усмехнулась.
— Конечно. Это первая часть сюиты «Пер…». Ладно, это не важно. Хочешь, что бы я сыграла?
— Да, с удольствием послушаю, — лодочник опустился на стул рядом с возлюбленной.
Пальцы мисс Сапсан опустились на клавиши и те начали издавать приятные звуки. Если прислушаться и закрыть глаза то действительно казалось, что где-то рядом, восходит солнце и одаряет лучами все вокруг, начиная новый день. Красивая и легкая музыка дарила покой и умиротворение. Такая композиция хорошо расслабляла после трудного дня. Закончив играть, Алма повернулась к мужчине. Он мягко обнял ее, внезапно увлекая в поцелуй. Медленно, растягивая наслаждение от соприкосновений их губ, пара целовалась. Она стянула с возлюбленного капюшон и обняла его за шею, углубив поцелуй, прижимаясь к нему. После, когда Алма отстранилась, глубоко вдыхая, ее губы дрогнули в довольной улыбке, от чего такая же улыбка появилась и у Шэрона.
— Это великолепно, — нежно проговорил он, убирая непослушный локон с ее лица.