— Нет… — глухо отозвался он, — я всего лишь говорил правду. Впервые в жизни я был честен с кем-то по-настоящему.
— И теперь ты надеешься, что я смогу простить тебя? Думаешь, что именно так повела бы себя Джулия? — жестоко усмехнувшись, я продолжил, желая побольнее задеть его, ранить словами, — Так вот, знай, дорогой Эдвард. Ты был прав. Джулия бы тебя простила. Дала бы второй шанс, попыталась бы спасти ваш брак. Но я больше не Джулия. И я тебя не прощаю. Катись к чертям, Эдвард Бёрк!
========== 12 ==========
Тот вечер я провёл у Кэтрин. Откровения Эдварда, его признания насчёт их прошлого с Фрэнком, как и всё остальное, случившиеся в пляжном домике, стало для меня страшным потрясением. Кэтрин не задавала лишних вопросов. Только предложила помощь, сказав, что я могу пожить у неё, пока не разберусь со своими проблемами.
Начинать с чистого листа всегда тяжело. Особенно второй раз за последние пару месяцев. Теперь я не был одержим жаждой возмездия. Моя месть уже свершилась. Уходя из пляжного домика, я всё же обернулся на неподвижно сидевшего Эдварда. Он был разбит. Сломлен, повержен. И в этот момент я поверил ему. Поверил в искренность его слов.
Он не удерживал меня, не молил о прощении. Напротив, он был согласен рассказать всё полиции, дав понять, что готов ответить за смерть Фрэнка. Его не волновало собственное будущее, не пугала перспектива оказаться в тюрьме. И это потрясло до глубины души. Ведь в таком состоянии я увидел его впервые.
Выслушав мой рассказ, Кэтрин долго не знала, что посоветовать. Она также была растеряна, понимая, что ситуация становилась всё более непредсказуемой.
— Ты намерен посадить его? — осторожно спросила подруга, — Хочешь отправить его в тюрьму?
— Эдварда? — я скривился, вновь вспоминая его отрешённый, потерянный взгляд, — Нет, конечно. Я не хочу ворошить прошлое, копаться в нашем грязном белье. Ведь в таком случае Мелиссе станет известно всё о своём отце. О его отношениях с Эдвардом…
— Понимаю… Но что ты будешь делать дальше? Продолжишь работать садовником?
— Возможно, — я изо всех сил старался выглядеть равнодушным.
— То есть, ты хочешь и дальше работать в собственном доме? Даже сейчас, когда Эдвард и Мелисса в курсе того, кто ты на самом деле?
— А что ты мне предлагаешь, Кэт? — изображать спокойствие больше не удавалось, — Вернуться в свой дом как Джулия, которая воскресла из мёртвых? Но кто в это поверит? Да и потом… Теперь я больше не Джулия. С каждым днём я всё меньше чувствую себя женщиной. Теперь я мужчина, Кэт. Особенно после вчерашнего.
— Тебе, что, понравилось трахать своего мужа? — в голосе Кэтрин прозвучало любопытство, — Или ты вообще хочешь стать натуралом? Планируешь найти девушку?
Я молчал, нервно пройдясь по комнате. Вопрос Кэтрин сильно задел меня, но при этом я не мог отрицать её логику. Мне бы хоть определиться со своей ориентацией! Понять, кто я — гей или натурал? Впрочем, в последнем у меня также были большие сомнения. Ведь к женщинам меня по-прежнему не тянуло.
На другой день я всё же вернулся в свой теперь уже бывший дом, где давно ожидавшая меня Мелисса сообщила неожиданную новость.
— Эдвард вчера вечером уехал из дома, — поведала она, не скрывая своего волнения, — он ничего не объяснил, даже не простился, не сказал, куда уезжает. Это очень странно, Карлос. Эдвард вёл себя так, будто с ним что-то случилось. Он был очень бледным, подавленным, ничего не ел, ни с кем разговаривал. Что с ним такое творится? Может… Ты в курсе?
Я не смог ответить определённо, понимая, что врать Мелиссе мне ни капли не хотелось, но и говорить ей правду я также не собирался. Легче было замять тему, перевести разговор в другое русло.
— Ты должен вернуться в комнату мамы, Карлос! — неожиданно предложила дочь, — Ведь это всё равно твоя комната. И ты должен жить здесь, а не в квартире Кэтрин.