Наконец, мужчина пошевелился и открыл глаза.
– Что со мной? – слабым голосом спросил он. – Я живой?
Мы разом встали и склонились над ним.
– Да, солнышко, – зачирикала его жена. – Эта девушка – волшебница и она…
– Ведьма? – взревел тот, кто только что лежал при смерти.
В следующий момент мою щеку обдало пламенем от удара его ладони. Очень внезапно и очень обидно. На глазах выступили слёзы, наполовину от боли, наполовину – от обиды и осознания того, что я зря расслабилась. Это место мне не дом и домом никогда не будет. Я здесь чужая, а всё остальное – не более, чем мои иллюзии. Под аккомпанемент кристальной тишины я поправила растрепавшиеся волосы и молча вышла из комнаты.
Лестница сегодня скрипела особенно злобно, разрушая и без того сломанные надежды. Дверь не поддалась с первого раза, и пришлось её хорошенько стукнуть, после чего к причинам поплакать добавилась ещё и боль в руке. Поэтому я свалилась на кровать и разрыдалась. Долго, искренне, от боли, усталости и унижения. А когда проплакалась, у меня в голове уже созрел план дальнейших действий.
Я взяла мешочек, полученный только что, добавила к нему ещё один, помассивнее, со всем моим запасом денег, собрала вещи и с лёгким сердцем вышла в окно. Приземлившись при помощи магии и оставшись незамеченной никем, я направилась к южным, самым оживлённым, воротам. Присмотрев себе самую удобную телегу, я взглядом приказала лошадям остановиться.
– Н-но! Н-но, паскудные твари! – не разобрался в ситуации возница, пока я подходила к нему.
– Не подвезёте меня, пожалуйста? – усиленно затрепыхала я ресницами, улыбаясь.
– А куда тебе? – буркнул невысокий темноволосый мужчина лет пятидесяти с огромным носом.
Я замерла. Н-да, планировщик из меня, мягко говоря, так себе. Я даже карту не купила, собираясь в путешествие. С другой стороны, какая мне разница, куда ехать?
– Э-э-э…
– На ярмарку, что ли?
– Угу!
– Ну залезай тогда, садись на тряпки…
Полуденное солнце пробивалось редкими лучиками через щели в навесе. Колёса мягко поскрипывали, а я, развалившись на мешках с тряпками, наслаждалась свежим лесным воздухом. Не горный, конечно, но после задымленного города, он мне казался райским.
Изредка я приподнимала полог и любовалась золотыми кронами местных деревьев. Там, где я родилась, вокруг росли лишь вечнозелёные сосны, пропускавшие редкие лучи солнца. Мне они никогда особо не нравились. Как любому ребёнку мне хотелось лазать по деревьям, а по голому двадцатиметровому столбу особо не полазишь. Здесь же солнце мягко просвечивало сквозь желтые листья, создавая золотистую атмосферу волшебства.
Неровности дороги заставляли телегу покачиваться как колыбелька, и мои глаза постепенно начали слипаться. Сначала я сопротивлялась этому, потом, логично рассудив, что делать мне больше нечего, а магии так ни капли и не осталось, и сама решила погрузиться в сон.
Мне снилась Школа. Будто я сижу на школьной стене и болтаю ногами над пропастью. Ветерок приятно обдувает моё лицо, а вокруг – ни души. Наверное, так она сейчас и выглядит, когда всех забрали оттуда. И так же выглядела до того, как маги решили здесь поселиться. Сколько поколений сменится до того, как древний замок будет окончательно разрушен?
Сбоку послышались шаги. Это профессор Дэниэлс шел ко мне от соседней башни. Ну да, кто бы ещё мне мог сниться? Марат?
– Эмма, что ты здесь делаешь? – начал он своим обычным взволновано-заботливым тоном. – Тут сидеть опасно.
Я хотела было извиниться и встать, но вдруг поняла, что всё, что я вижу вокруг, – это сон и я могу делать что угодно.
– Садитесь рядом, – просто ответила я. Он опустился около меня, и мы вместе залюбовались рассветом. Солнце казалось нереально-розовым. Наверное, таким оно сохранилось у меня в подсознании.
– Учитель, – решила спросить я. – Вы умерли? Или ещё живы?