— Лаэголас, расскажи о своих странствиях, что тебе более запомнилось в твоем походе? — «Трандуил» ласково и с надеждой посмотрел на принца лесных эльфов.
Сын короля очнулся от своих дум и повернулся к собеседнику. Ласковая улыбка скользнула по лицу, и принц начал свое повествование.
Мира не хотела задавать ни дополнительных вопросов, ни прерывать. Она даже не слушала толком. Рассматривая светлое лицо Леголаса.
Голубые ясные глаза, цвета неба, четко очерченный рот и острые скулы, брови вразлет, волосы светлее золота, похожи на мягкий солнечный свет. Мира призадумалась.
«Нет, все - таки сходства с Орландо Блумом немного. Актер красивее. Этот слишком смазливый. Не вижу я той стойкости и силы, что передал англичанин. Даже как-то разочаровывает. Да, и с отцом они мало похожи. Скорее, в мать больше пошел».
— Гном? — Резкий недовольный голос «Миры» вывел «Орофериона» из размышлений.
— Э, да, Мирослава. Он сказал, что прекраснее Галадриэль нет на свете девы. Это меня удивило и обрадовало. — Даже как-то стушевался принц.
— Чтобы гном и оценить красоту эльфийки! Никогда не поверю! — Изящные светлые брови «иноземки» сошлись на переносице.
«Трандуил» понял, что тут происходит.
«Черт, конечно же, папаня так отреагировал. Вот блин, а я, то молчу. А что он там говорил вообще?»
— Действительно. Гномы не способны оценить нечто прекрасное. Недоросли! — Мира гордилась сейчас собой.
«Но ведь там такая дружба… эх, Мира, Мира. Поддакиваешь как шестерка. И зачем вообще?»
Владыка одобрительно улыбнулся.
— Нет, отец, ты не прав. Если бы ты познакомился с ним поближе, то понял, что дружба с гномами возможна. — Леголас нахмурился.
Трандуил лишь фыркнул на эти слова. Снова развернувшись к празднующим эльфам, стал пить вино большими глотками.
Мира не знала что делать, поэтому поступила так же. Посчитав, что лучше не лезть в это дело, а то может ляпнуть что-нибудь.
— Ваше величество, давайте прогуляемся? — Синголо хлопнул по коленям.
— Я? — «Трандуил» указал на себя пальцем.
— Вы видите тут другого короля? — Лисьи глаза сузились.
«Мирослава» неодобрительно поморщилась.
Весь этот день король размышлял о ситуации, в которую он попал на пару с иноземкой. Если он принародно объявит, что король перед ними - фальшивка. То его просто посчитают сумасшедшим. Если ЛжеТрандуил скажет, что он не король, а Мирослава. То тот же эффект. Эльфы не чувствуют зла, и все списывают на помешательство от радости по окончанию войны и приезда принца. Нет, стоило бы все делать тихо, но надеяться на светловолосую эльфийку Владыка не хотел, она слишком непредсказуема. А что если в любой момент эта особа захочет остаться в его теле и просто бросит в темницу, что тогда? Синголо знает его лучше всех, он заметил неладное. Он сможет помочь. А Гэндальф уже не поможет. Он уплыл с Фродо. Поэтому пока не стоит сеять ужас среди эльфов, а попытаться все вернуть на круги своя без массового помешательства.
— Хорошо. — Удрученно прошептал «король» и встал с места.
Сад благоухал ночными цветами. Вон дрожат маленькие соцветия алиссума. Дальше, пестря яркими бутонами, тянет свои лепесточки к звездам вечерница. О, и мирабилис тут. Дорожки петляют, переплетаются между собой, создавая замысловатые узоры.
Две фигуры неспешно, молча шли мимо статуи с благородной девой, тянущей свои руки к Итиль, желая получить ее холодный серебряный свет.
— Не собираешься ничего мне объяснить? — Голос советника был слегка раздраженным и отстраненным.