Девушку вырвали из болезненного сновидения грубой хваткой и ей показалось, что сон продолжается, что ее продолжают мучить, стирая всякое трезвое мышление, сводя с ума.
— Селеста! Проснись! — кричал некто, пробиваясь сквозь пелену забытья.
Холодные руки, как у Смерти, крепкая хватка, словно удав сжал ее кисти рук.
— Селеста, это сон! — вновь взволнованный голос, который заставил все же открыть глаза.
Все лицо было мокрое, а спина покрылась холодным потом. Ошалелый взгляд бегал по комнате, в поиске своих палачей, боясь встретится с этими лицами, множеством лиц. Тело сотрясала крупная дрожь, а сердце рвалось наружу.
Взгляд синего глаза метнулся к человеку перед ней. И, встретившись со змеиными глазами, внутри сразу стало теплее, спокойнее, безопаснее. Она не там, ее не хватают за руки и за ноги, не рвут ее одежду на части, не пронзают внутренности очередным, непонятно каким по счету, половым органом. Ее насиловали, да так жестоко, что в голове не укладывается, откуда в человеке столько жестокости.
— Они… Так много… — Селеста сама не понимала, что хотела сказать. По щекам побежали слезы, а тихие всхлипывания перерастали в громкие рыдания.
Кроули смотрел на побледневшее лицо, и все его органы холодели от обезумевшего взгляда синего глаза. Ох, как он виноват. Как виноват! Он бы многим сейчас пожертвовал, чтобы вернуться назад, исправить ошибку, чтобы не видеть этот ужас в лице светлой, нежной Селесты. Чуткой, робкой, беспомощной и такой несчастной Селесты. Мужчина крепко прижал девушку к своей груди, пытаясь успокоить, не дать распространиться истерике, чтобы паника не накрыла ее с головой.
Бывшая монахиня вцепилась в ворот рубашки, зарываясь в нее, пытаясь поместиться в этих прохладных объятиях всем телом, огородиться от всего, что ее окружает. Вобрать в себя запах дорогого парфюма, алкоголя и горького шоколада. Найти спасение в этих мужских руках. Она так нуждалась в защите и ей было так страшно, как никогда.
Кроули гладил ее по волосам, прижимаясь губами к макушке, пытаясь забрать хотя бы часть этого страха, который окутал трепетное сердце.
— Не уходи, прошу, не оставляй меня, — молила юная особа, крепче прижимаясь к демону, чуть ли не ногами обхватывая крепкий торс.
— Да, — прошептал мужчина в светлые волосы, ощущая запах солнца.
— Ты уверен? Это действительно так? Это серьезное заявление, Хастур. — Вельзевул стояла около стекла, выходящего на постамент для казни.
— Да, я отчётливо видел, что они были вместе, и как-то не заметил, что эта извилистая сволочь бежит докладывать о нашем эксперименте или убить, на крайний случай. — Хастур курил свои дешёвые сигареты, собирая у своих ног целое кладбище окурков.
— Надо выкуривать его, вернуть эту дамочку, — зажужжала Вельзевул, ощущая крайнюю степень раздражения.
— У меня есть идея, Вельзевул, — хищно улыбнулся Хастур, он делал это редко, но метко, отчего оскал выглядит особенно мерзко.
Комментарий к Глава 8: Свет в темной душе И так, постепенно мы приближаемся к развороту событий в полной мере ^^ В этот раз я пыталась показать, насколько Кроули тоскует по небесам, а Селеста оказалось самим их воплощением.
Грета24 (бета(соавтор(бета(пофиг, пусть будет бета))): мне уже уже страшно за Кроули. Я, конечно, догадываюсь, но страшно... Будто затишье перед бурей, как думаете?
====== Глава 9: Неужели можно простить всех? ======
Когда умру, не буду в небе,
Не будет крыльев у меня.
За все грехи свои отвечу.
За то, что предал я тебя.
Бог не простит меня за это,
Мою судьбу решит другой.
Меня отправят в преисподнюю,
Я стану Дьяволу слугой.