Селеста заметив, куда смотрит демон, направила свой взгляд туда же и застыла, со всей силы сжимая пальцами прохладную ладонь мужчины. Она уже готовилась к этому, помаленьку принимала эту информацию. Но увидеть свою собственную могилу особенно тяжело. Стоять перед доказательством своего отсутствия на Земле.
«Селеста Хилл.
27.09.1987 — 20.09.2011
Да успокоится твоя душа с миром»
Печатные буквы выведенные машиной нисколько не передавали чувств на холодном камне. По всему телу разливался огонь обречённости. Она действительно мертва. Ее нет. Она всего лишь дух. Остаток от Селесты.
У нее не было отца, лишь мать, которая оставила дочь в больнице при монастыре, отказалась по неизвестным причинам от девочки. Ее оставили и растили как прислужницу, ту, что отдаст всю свою жизнь во служению Богу. И ей не выделили места при храме, даже после всех добрых дел, что она делала ради веры.
— Селеста Хилл, — начал ледяным тоном Кроули, — родилась 1987 году 27 сентября. Отец простой рабочий на стройке Боб Смит Майкельсон. Мать, не работающая на тот момент, Одри Хилл Джонсон, — все звучало, как вычитка из какого-то документа при юридических услугах нотариуса. — Девочку приняли в монастырь и воспитывали по всем правилам церкви. Старательная и послушная. Прожила двадцать четыре года, пока во время… — Энтони остановился, судорожно вздохнув. — Девушка несла коробки в соседнее здание перед тем, как отправиться спать в монастырь. Десять мужчин разного возраста настигли сестру врасплох, затащив в проем между монастырем и новым зданием офиса. — Кроули провел большим пальцем по побелевшим костяшкам женской руки.
С каждым озвученным фактом ее гибели, девушка вспоминала все детали. Вспоминала, как вздрогнула, смотря, буквально недавно, в тот проем между церковью и высоким стеклянным зданием. Все слова разносились в ее голове эхом.
— Селеста Хилл была жестоко изнасилована мужчинами, в процессе преступления, девушку лишили глаза, вогнав в глазницу ржавый кухонный нож. Произошло это, вроде как, случайно, но этому никто бы не поверил. Глаз девушке было бы уже не вернуть. Над монахиней издевались около двух часов, потом бросили между двух мусорных контейнеров умирать. Правда, девушка могла выжить, если бы не один факт.
Кроули посмотрел в остекленевший, единственно здоровый синий глаз, в уголках которого собирались крупные слезы, вот-вот готовые пролиться, выпуская всю боль, которая рвала израненное сердце. Мужчина невесомо провел по щеке девушки, отводя локон светлых волос в сторону, выставляя напоказ абсолютно белый, израненный глаз Селесты. Юная особа наконец пролила очищающие слезы, а пересохшие губы зашевелились.
— Там был этот нож. Они просто забыли о нем, осквернив мое тело, отданное Богу, наполнив до краев, насытив своих зверей в душе. Я лежала униженная, раздавленная и убитая, и понимала, что никогда бы не смогла это пережить. Пережить эту боль, страх и отчаяние. Я просила Господа, когда они терзали меня, просила о спасении, но никто меня не услышал, потому что кричать не было сил. — уже обе прохладные ладони лежали на покрасневших девичьих щеках, мягко поглаживая большими пальцами, стараясь стереть нескончаемый поток слез.
— Ты совершила суицид, Селеста, — вымученно подвёл итог мужчина.
Селеста скривилась, пытаясь сдержать приступ отчаяния и муки, что сейчас разрывали внутренности. Ее сердце словно остановилось с последними словами демона.
Кроули посмотрел в синий глаз серьезно, поджав губы до тонкой полоски, пытаясь не выпустить наружу свой гнев.
— А теперь, скажи мне, Селеста. Разве все достойны прощения?
Бывшая монахиня закричала, буквально падая на землю. Разрываясь в истошной боли. Если бы не сильные мужские руки, она бы упала, уткнувшись головой в свою же могилу. Рыдания и вопли разрывали мертвую тишину, а каменные ангелы стыдливо прикрывали лица ладонями, проливая слезы с несчастной душой. Энтони держал в своих объятиях изломанную, растоптанную и убитую в своем горе светлую деву. И все больше проклинал себя за страх. Ему было стыдно, не смог ей признаться, что мысль о сборе компашки для этого грязного дела внушил именно он. Змей искуситель. Одна единственная мысль.
«Прогнать бы эту красотку по кругу».
Кроули боялся увидеть во взгляде синего глаза презрение к нему, ненависть и отвращение. После всей ласки и заботы, которые она к нему проявила, эти чувства станут для него невыносимыми. Демоны не любят. Демоны не привязываются. Их душа черна, а сердце черствое, но почему же тогда так больно слышать этот вопль отчаяния?!