В комнату зашёл Вадим. Всё такой же тощий и бледный, как смерть. Под глазами уже вырисовались мешки, а осанка искривилась, не давая и малейшего намёка на то, что когда-то блондин ходил гордо и прямо. Заметив испытывавшегося Рейчера, он изумлённо поднял брови.
— Что?.. — только и сумел произнести эльф, рассматривая друга как пришельца.
— Яблоки, — слегка улыбнулся Рейчер. — Я только что оттуда. Из реального мира.
Вадим стал таращиться на два алых плода. Настолько красных яблок парень ещё никогда не встречал в своей жизни, даже на картинках.
— Откуда? — ошарашенно спросил Вадим, чуть ли не подлетев к двум красавицам. — Только не говори, что у…
— Как раз-таки да, — не дав договорить приятелю, прервал Рейчер. — Старикашка меня заметил. Думаю, что скоро меня отправят в какую-нибудь колонию…
— Ради чего, тупица?! — неожиданно закричал Вадим. — Ради этого?!
— Я просто хотел поднять тебе настроение! — обиженно отвернулся парень. — Я не знаю, что тебе там сказала эта рыба, но ты не должен страдать из-за этого!
— А ты не должен страдать из-за своей бараньей башки!..
Дверь в спальню резко распахнулась. В комнату вошла сама Анна Ивановна собственной персоны. Всё такая же толстая и противная, словно вся покрытая чешуёй.
— Идёшь со мной, — рявкнула она на Рейчера таким тоном, что иных оправданий не оставалась.
Директриса узнала обо всём слишком быстро. И парень уже предвкушал прекрасный вид из тюремной камеры. Он будет писать письма Вадиму, обмениваться с ними мыслями. А потом мальчишка умрёт от постоянной работы на каторге, с оковами на ногах и привязанным металлическим шаром, в полосатой рубашке. Его закопают в землю, где-нибудь под яблоней, и забудут. Словно всех настигнет амнезия, но только касательно самого Рейчера. Никто больше не упомянет его имени и не будет говорить: «А был у нас когда-то хороший мальчик!»
Вадим уже был готов закричать что-то, но Анна Ивановна вместе с поникшим Рейчером вышли и направились в другой корпус. Это были самые адские мгновения в его жизни. В первый раз он отвертелся благодаря медсестре Елизавете Юрьевне, а сейчас подмоги может и не быть. Он слишком надеялся на удачу, забыв о том, что может где-нибудь оступиться. И суровый старик на его могиле будет ржать своим хриплым смехом, демонстрируя золотые зубы.
Кабинет уже казался тюремной камерой. Рейчера посадили на стул с высокой спинкой. Сама Анна Ивановна села за свой полукруглый стол, возвышаясь над ним, подобно Богу и обычному ничтожному человеку.
— Мне жаль насчёт яблок! — не выдержав, закричал Рейчер, сжимаясь в самого себя. — Клянусь, я вам посажу новые деревья, лучше той!
— К-каких таких яблок? — заикаясь, переспросила толстуха. Она явно была настроена не на выдачу наказания.
Рейчер сам изумился. По лицу Анны Ивановны нельзя было сказать, что она сейчас хотела его зверски пытать. Но заметил он это только сейчас.
— Да, действительно, — растерянно улыбнулся парень, — что-то ударило мне в голову. Извините…
— Можно ли сразу к теме разговора? — послышался незнакомый голос.
Рейчер мигом развернул голову. Рядом с ним сидел мужчина сорока лет в клетчатой шляпе и таком же пиджаке. Его шоколадные волосы были чуть короче волос Вадима и заплетены в хвостик. Уставшие глаза закрывало полуразбитое пенсе. Его-то точно Рейчер видел в первый раз.