Чья-то холодная ладонь коснулась плеча парня, и тот с ещё большим визгом отпрыгнул вбок. Не давая опомниться даже самому себе, юноша с победным кличем бросился в густую тьму, где недавно был его обидчик, сделав резкий выпад рукой. Но некто, словно призрак, уже растворился, неведомым образом оказавшись за спиной парня и, схватив его за плечи, полностью повалил на пол. Переведя дыхание, юноша понял, что его мёртвой хваткой держат за горло и не дают даже приподнять голову.
— Вань, это уже смешно. Мне действительно становится страшно от твоих выходок.
Прежде, чем Селиван сумел прийти в себя, в углу тихо щёлкнул переключатель, и палатку озарил тусклый свет фонарика. Когда цепкая хватка наконец ослабилась, парень недоумённо оглянулся по сторонам: вещи были разбросаны по всем углам, и с трудом верилось, что когда-то здесь было вполне уютно и чисто. Палатка превратилась в хранилище хаоса, где господствовало море мусора и хлама, всего пару минут назад лежавшего на своём месте.
Селиван попытался расслабиться, но сердце всё равно продолжало биться невольным орлом в клетке, а лёгкие будто сами набирали вкусный воздух, внезапно обрётший свой деликатный вкус. Перед отвыкшими от света глазами вспыхнула красная пелена, и парень зажмурился, испытав острое жжение. Но через несколько десяток секунд, проведённых в немом молчании, юноша через боль приоткрыл их и увидел очертания человеческого образа.
Перед юношей стоял знакомый до самой гробовой доски силуэт. Каждый изгиб лица, каждый жест и каждое выражение серых, словно хмурые тучи перед яростным ливнем, глаз были давно известны Селивану, поэтому узнать его даже с болевшими от вспышки фонарика глазами не составило больших трудностей. Изящные брови-ласточки стоявшего изумлённо вскинулись вверх, показывая недоумение хозяину от происходящего.
— Я… опять? — ошарашенно выдохнул Селиван, чувствуя, как тяжело ему удалось выдавить из себя связанные слова.
Вместо ответа находившийся рядом паренёк — Илья — невозмутимо откопал среди разбросанного моря мусора огромный зеленоватый рюкзак и ловкими движениями вытащил из наваленного в нём бардака наполовину пустую бутылку с водой и кинул её в брата. Селиван инстинктивно схватил «священное преподношение» на лету и блаженно закрыл глаза, с наслаждением потребляя дар природы. Газировка или проточная — без разницы. Зато каждый маленький глоточек волной разносился по телу, пробуждая организм.
— Да, — наконец процедил Илья, усаживаясь рядом с близнецом. — Опять.
Селиван стёр со лба холодный пот, оперевшись спиной о стену палатки. Постепенно дыхание выровнялось, а сердце уже не так сильно пробивало грудную клетку.
— Ну, что там на этот раз? — как бы между прочим поинтересовался Илья, хотя в его голосе слышалась едва заметная нотка насмешки. — Какие преисподнии и кладбища зовут тебя?
— Это не смешно! — выпалил Селиван, обидчиво отвернувшись. — И вообще… будь ты на моём месте!..
— Ладно, извиняй, — Илья дружелюбно толкнул брата в бок. — Но сейчас ты меня чуть не убил, поэтому мне тоже стало интересно, что тебе там такого весёлого снится, что потом тебя мне долго откачивать.