— Да ладно, как будто я тебе промеж ног не била…
Главная улица, дом №15, квартира 10.
Ральф откинулся на подушки и мило поболтал ногами в воздухе. После сна и хорошей дозы крови он чувствовал себя прекрасно, просто прекрасно.
— Родная каморка в Санта-Монике, что может быть прекраснее?.. Только стакан крови в постель! — хмыкнул Вернер, поднимаясь. И на трехногом деревянном столике перед небольшим телевизором усмотрел искомую посуду.
— Да ну ладно… — протянул парень, делая три больших глотка. — Эй, моя личная фея-крёстная, ты где?
На шутливый вопрос ответа он не получил.
— Мадди? Эй, Мадди, ты обиделась?
Нет ответа. Только радио на кухне с помехами работает, вечернее шоу какой-то жутко популярной журналисточки.
— Мадди?! — Ральф резко вскочил на ноги и поморщился. Хорошо его приложили прошлой ночью. Он прошёл на кухню. Стул отодвинут, на столе два пустых стакана. Вернер вопросительно взглянул на предметы, словно они могли ему ответить, и потёр шею.
— Так… — протянул он, выходя в гостиную. Проверил комнату — опять никого. Убеждая себя в неправильности выводов, раскрыл все окна и выглянул в них — на улице или лежащей на земле Мадлин не обнаружилась.
— Какого…хрена… — с мыслью о том, что с ним сделает Сир, Ральф открыл дверь в ванную комнату и застыл на пороге, привалившись к косяку. Крафт сидела на бортике ванной, свесив ноги и болтая ими в воде. — Мадлин, я тебя звал!
— Ага, до моих ушей донесся звон, — ответила Мадди, не поворачивая головы.
Ральф прошел в комнату и присел рядом, на бортик. Девушка почти не шевелилась. Бруха похлопал девушку по плечу.
— Мой Отец часто сидел у воды, когда писал странную летопись, — внезапно начала разговор Мадлин. Ральф удивлённо поднял брови: откровений он не ждал.
— И я сидела вместе с ним. Мы брали жёлтую карету и катились к краю неба и моря. Садились к прибою, и Отец вещал о переменах, держа в руках волшебную коробку. Она так хорошо запоминала его слова. Потом он давал им жизнь на бумаге, отпечатывал в своём мозгу, чтобы не забыть.
Ральф кивнул, примерно расшифровав смысл её слов. Значит, всё-таки жила с Сиром. Но что случилось потом?
— Последние ночи стали тёмными, очень-очень тёмными. Отец не покидал свои покои, Зверь, Зверь метался по этажам, крича проклятья и смеясь. Его глаза горели, я боялась приблизиться и обжечься. Я включала ту коробку, слышала Его голос и успокаивалась. Голоса, голоса звали меня, кричали, чтобы я бежала, но я не могла оставить ту коробочку. Помню, как Зверь ворвался в каморку, он выл, выл, выл!.. А потом я летела…
— Твой Сир сошёл с ума и выбросил тебя в окно? — тихонько предположил Ральф. Это было…отвратительно. Так поступить с девушкой, которая всего лишь испугалась твоего состояния и пряталась по всему дому.
— Я… Моя память чиста… Моя голова пуста… Я дошла до его бывшего святилища, Отец вспоминал о нём, как об обители безумия.
— И в этой обители мы встретились?
— Да… Да, да, да!
Ральф пятернёй взъерошил волосы. Рваный рассказ о прошлом ни к чему путному его не привёл. Лишь обрывки фраз и воспоминаний, которые сами по себе были непонятны, но в пересказе Малкавианки становились ещё запутаннее. Примерно ясным было одно: Сир её выгнал, и для того имелась веская причина. Вернер украдкой взглянул на Мадлин: она все также слабо болтала ногами в ледяной воде и смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Так, всё, хватит, — прервал вечер воспоминаний Бруха, резко вставая. — Хватит на сегодня.
Он вытащил затычку из ванной и подхватил безэмоциональную Малкавианку на руки, вынося в гостиную.
— Джек звонил, — оповестил Ральф. Он положил Мадлин на диван и взял в руки телефон.
— Пират? — спросила Мадди, приходя в себя. Она опустила собранные штанины джинсов и обула балетки.
— Да. Интересно, что он хотел, — протянул Вернер, набирая знакомый номер. — Хэй, Джек, здорово. Да, был занят. Нет, не этим.
Крафт удивлённо приподняла брови.
— Что случилось? Да, видели птенцов… Ну, допустим. А с какого хрена?