— Эй, — снова зашептал сестре Амос. — Не надо всех судить по себе, вы с ней — две большие разницы, — со смехом ловя кулаки, он улыбнулся разъярённой Анне. Девушка злобно оскалилась и вырвалась из крепких рук брата. То же, нашёлся советчик! Да что он может знать?
Крафт отвернулась от окна и посмотрела на сидящих напротив неё родственников. Амос с трудом сдерживал хохот, а Анна сидела с мрачным и раздражённым видом, скрестив руки на груди. Она исподлобья взглянула на Мадлин, слегка улыбнувшуюся ей, и отвела взгляд. Амос нахально скалился, поведение сестры смешило его всё больше и больше.
— Ваши заказы, господа! — возвестил вернувшийся Ральф с двумя подносами в руках. — Прошу, — он передал один из них Миллеру-старшему, а второй поставил рядом с Мадлин.
— Спасибо, — кивнул Амос, передавая сестре стакан с колой. Мадлин аккуратно взяла с подноса небольшой бургер и шоколадный батончик, такой же, какой лежал рядом с рукой Анны.
— Это вам от меня, — кивнул Ральф, откусывая приличный кусок гамбургера. — Маленький презент.
— Не стоило… — тихо пробурчала Анна, опустив голову. Сложно расценить это, как знак внимания исключительно к своей персоне, но всё равно было приятно.
Ральф ободряюще улыбнулся девушке.
— Итак, ты говорил о призраках и Жанетт с Терезой, — обратился Вернер к Амосу. — Что у вас там случилось?
— Двуликий Янус? Его дочь? — Мадлин снова отвлеклась от созерцания пейзажа за окном. Амос и Анна, одинаково склонив головы к плечу, удивленно, посмотрели на неё. Кто, простите? О чем говорит эта странная вампирша с разноцветными глазами?
— Она так зовет сестер Воэман. Я пока не понял, почему, но это забавно, — хмыкнул Ральф. — А всё же?
— А, да, — отвлёкся от созерцания Малкавианки Амос. — Тереза отправила нас в какой-то заброшенный отель. Сказала, пока не избавимся от призрака — не видать нам Танга, как собственных ушей без зеркала. Принесите мне кулон, принадлежащий призраку, и тогда он успокоится, я смогу продолжить строительство и бла-бла-бла, — передразнил Терезу Миллер, открывая банку с пивом. — Почему каждый вампир, который старше нас всего-то на пару недель, приказывает всякую ерунду?
— Есть канон, высеченный в камне, его не преступишь, — опередив Вернера, высказалась Мадлин, отщипывая кусочек булочки. Амос, одними губами произнесший «Что?», взглянул на трясущегося от беззвучного хохота Ральфа, поставившего банку на стол и закрывшего глаза рукой.
— Она говорит, что есть правила в обществе, которые не меняются. Что-то вроде обычаев, которые нигде не записаны, — объяснил Бруха, допивая свой «Sprite».
— Как…
— Я её понимаю? — закончил за Анну Ральф с улыбкой. — Да не знаю, само как-то выходит. Может, всё дело в том, сколько с кем общаешься? Нельзя сказать, что мы с Мадлин знаем друг друга с пелёнок, но за несколько месяцев тоже можно хорошо узнать человека или вампира, — он потрепал Крафт по плечу. — Так что там с призраками и отелем?
— А, так вот, — вернулся к рассказу Амос. — Прошли мы к отелю через канализацию, и тут начинается свистопляска. Около двери взорвался светильник, и на нас посыпались горячие осколки. Ну, ладно, думаем, неисправен был, чёрт с ним. Заходим. Огромный холл, две широкие лестницы, а между ними сделано что-то вроде зоны отдыха, с креслами, столиком со старыми газетами и так далее. Вправо и влево уходят два коридора, там ещё стойки регистрации, гардероб и что-то наподобие. Идем вперед к «зоне отдыха» этой, тут сверху скрип, звон, и нам на головы летит огромная металлическая люстра с кучей свечей, хорошо хоть не зажжённых.
На этих словах Анна поёжилась.
— На столике лежит пожелтевшая газета со статьей о том, что произошло в этом доме. Если вкратце, то отец семейства из-за ревности обезумел, зарубил детей, свою жену и поджёг отель. И теперь его неупокоенная душа мечется по старым обгоревшим этажам отеля, пугая рабочих и случайно забредших бомжей и вампиров, — пафосно продекламировал последнюю фразу Амос, вскинув руку. — А вообще, злое привидение попалось — оно в нас картинами, вазами и ещё чем-то кидалось, пыталось придавить лифтом, сжечь, ошпарить…