— Амос! — в неожиданном порыве нежности она кидается к брату и подхватывает его.
— Всё так быстро закончилось…
— Я сейчас… — одной рукой она расстегивает рюкзак и достает пакет с кровью, к которому Амос жадно припадает. С надеждой Анна оглядывается на лестницу, но на той всё ещё бушует пламя, а сверху доносится запах палёных досок. Кто-то поджёг особняк.
— Идём, — Амос уже самостоятельно стоит на ногах, хоть и пошатывается. — Я уверен, те двери в углу комнаты ведут в канализацию. Как-то же он спускал туда своих тварей.
Не сумев пройти в подвал, Ральф и Мадлин вернулись на первый этаж, где предотвратили побег оставшихся головоногов в дебри Голливуда.
— Вот живучие твари… — Мадлин странно хрипела и утирала лицо рукой.
— Очевидно, более удачная партия эксперимента.
Они снова обошли дом, с огнестрельным оружием наизготовку. Но либо успели уничтожить всех монстров, либо твари затаились, почувствовав хищника сильнее себя. Мадлин убрала Глокк за пояс и, казалось, выдохнула. Осталось как-то вызволить птенцов из подвала. Но едва эта мысль посетила все четыре личности в её голове, как с улицы раздался крик, а затем запахло палёным деревом и плотью одновременно.
— Люди Абрамса! — заорал Вернер, прикладом дробовика разбивая окно. Выдернув доски, он буквально всунул в оконный проём Крафт, затем вылез сам. С балкона второго этажа вампиры спрыгнули с короткого разбега. Ральф умудрился споткнуться о перила и солдатиком едва не воткнулся в землю вниз головой. Мадлин осела на землю и отползла, глядя, как пламя пожирает Кровавые Ужасы.
Внезапно перед её глазами цвета снова смешались в непонятную палитру. Вместо горящего особняка — серо-зелёное здание с надписью «Фу». Огонь бушует на верхних этажах, в нём корчится кто-то. А вот мелькают светлые волосы. Огонь подбирается к ней, пожирает ноги и руки, оголяет кости, обугливая их. Уничтожая, стирая память о носителе, огонь безжалостно пылает.
Невероятно звёздная ночь. Холод, вокруг холод, в сердцах людей холод. Её руки стянуты цепями, она больше не наблюдатель. Она стоит на коленях во дворе, а напротив шуршит, подкрадываясь, дракон. Золотой дракон. Или позолоченный. В его зубах, огромный тесак, что раскраивает череп, выпуская на землю холодную кровь. Унижение. Казнь.
Огонь охватывает небольшой корабль. Он играет с водой в игру «кто быстрее уничтожит». Но вот хлопок, ещё хлопок, и она видит, как он уничтожает палубу. Взрыв. Фейерверк. И снова тело, что пожираемо огнём. Ужас.
Тело на кольях. Тело с пулей в голове. Тела исчезают. Много тел, много смертей. Смерть с косой, её призраки, за ними по пятам. Крадутся, ждут, заносят косу…
— Мадлин!
Ральф вырывает её из пучины видений. И Кардинал шепчет прежде, чем исчезнуть, раствориться, из-за прикосновений Вернера: «Это будущее».
Крафт неверяще мотает головой, чем ещё больше пугает сидящего напротив Бруху. Нет, это не будущее! Не может быть!
— Мадлин, ты в порядке?
Ральф обеспокоен, он волнуется. Ему нельзя ничего говорить. Никому нельзя. Никто не должен знать. Но что нужно сделать, чтобы изменить будущее? Ведь оно не незыблемо, его можно стереть и переписать. Что?.. Мадлин открывает глаза и неожиданно ясно смотрит на Ральфа. Может, быть ближе?
Вернер замирает. Его замораживает, прибивает к земле и оглушает по голове. Руки Мадлин скользят по его щекам, шее, притягивают ближе. Губы холодные, в крови, прижимаются к его губам. И Ральф оживает. Он разрывает контакт, но прижимает Крафт к груди, словно закрывая от мира. Ближе.
А потом они найдут Миллеров.
— Ведь у Андрея должен был быть личный спуск в канализацию, по которому в неё закидывались эти твари, — шепчет Ральф, оглядываясь на полыхающий особняк и слуг Абрамса вокруг него с огнеметами. Ночь ещё не закончилась.
Они пересекали Глендейл. Скрываясь среди поздних прохожих, Лидия и Энжи зорко оглядывались по сторонам, ища хвост и слежку. Но кажется, их не обнаружили. Остановившись у кафе, сёстры снова оглянулись, убедились, что они одни и распили пакет крови на двоих.