— Так… 1957 год, пропали трое работников, — пробубнила она, листая пожелтевшие страницы и вглядываясь в полуразмытые записи. — Последняя страница вообще в плесени. Следующий… 1972, опять странности при проверке и пропажа работников. Отлично, просто прекрасный пример саспенса, и к гадалке не ходи.
— Сценарий инди-хоррора? — хмыкнул Амос, оставаясь у двери.
— Он самый. Так, ну и блокнот от 2004 года о страшном чудище, от которого не спастись. Блеск. А Департамент Водоснабжения ещё и как последние скоты отправляли своих работников на исследования без карты и с минимальным оборудованием. Деньги экономили, ага. Сэкономили на выплатах компенсаций семьям погибших. Уроды.
Амос неодобрительно покачал головой и вышел из кабинета Департамента. Как раз вовремя, чтобы увидеть надвигающихся рукожопов. Особей семь-десять, с мерзким хрюканьем и отвратительным хлюпаньем.
Анна, заметив, что брат застыл, как статуя, в дверях, отложила записи работников и двинулась к нему.
— Амос? — она почти вышла из кабинета, как Амос, зарычав, с неимоверной силой швырнул её обратно, захлопнув дверь. Девушка с визгом перелетела через стол и врезалась в стену, обрушив на пол доску с картой. На пару минут этот удар оглушил её, но придя в себя, Миллер-младшая вскочила и, покачнувшись, бросилась к двери.
— Амос, ты охренел?!
За дверью раздавалось знакомое хрюканье и рычание Амоса вперемешку с матом. Анна дернула дверь, но та не открылась — видимо, её заклинило из-за мощного хлопка.
— Амос!
Несколько ударов по двери — и костяшки сбиты в кровь. А за ней — битва, достойная Ледового побоища.
Монстры сразу же окружили его и попытались оттеснить в угол. Вертясь не хуже юлы, Амос не позволил им такой роскоши. Прервав прыжок одного из руконогов, Носферату схватил его за руку и швырнул в стену.
Минус один.
В прыжке придавив ещё одному ногу, он снёс ему голову подхваченной с пола монтировкой.
Минус два.
Ещё двое попытались напрыгнуть на спину, но он перехватил их и в буквальном смысле столкнул лбами.
Минус три и четыре.
Оставшиеся руконоги, видимо, явив собой чудо коллективного разума, набросились сразу, всем скопом. Его прижало к стене, вернее насадило на торчащие из неё куски арматуры. Лапы несколько раз прошлись по животу, превратив его в кровавое месиво.
Глаза застилает алая пелена, он голыми руками рвёт на части ещё троих уродов…
Анна матерится, очень громко и очень отчаянно. Из-за этого не может сконцентрироваться. Звуки битвы, доносящиеся сквозь крепкую металлическую дверь, переросли в звуки пожирания. Чавканье, какое же мерзкое чавканье! Взвыв, прочувствовав в раскалённых жилах огромный приток силы, Анна одним пинком высаживает ненавистную дверь. В мощном броске она зацепляет двоих руконогов, впечатывая их собой в стену.
Амос, простонав ругательства, привалился к стене. Из распоротого живота хлестала кровь, сквозь рваную одежду и слабо прижатые пальцы. Из груди торчали прутья, вырванные в пылу схватки из стены, на вскидку они прошили оба лёгких и при дыхании он бы уже захлебнулся кровью. Или сейчас захлебнётся, ведь металлический привкус уже на языке, а кровь — в горле. Главное, что…
— Ты дебил!
Анна, которую он пытался уберечь, выбралась из комнаты, теперь сидела перед ним на коленях и пыталась напоить кровью.
— Не надо… Не хватит…
— Заткнись уже, инициатор хренов!
— Тогда пополам, — прохрипел Миллер-старший под уже знакомое, противное хрюканье. Анна, насильно впихнув в руки брату пакет с кровью, поднялась и вытащила пистолет, успела двум из очередной «стаи» снести глаз и голову. Отводя угрозу от брата, она отскакивает в сторону, вспоминая уроки Могущества. Сила, ей нужна эта сила, смешанная с её собственным бешенством. Ведь… У неё не получается быть слабой дурочкой, рассчитывающей на чью-то помощь. Перехватить первого урода, сжать его лапы, как в тисках и отправить в стену. Увернуться от атаки и расстрелять следующего. Швырнуть разряженный пистолет так, что он размозжит руконогу голову. Добить оставшихся куском трубы. Как-то ей везёт сегодня.
— Зачем полезла?
Амос с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к сестре.