— Мандарин, ТЫ чёртов больной ублюдок! — во весь объём лёгких заорала Анна, сжимая кулаки и с ноги высаживая дверь так, что та отлетает к противоположной стене. Баррабус провожает её взглядом, поворачивается к вошедшей в его камеру Носферату.
— Вот это женщина, — хрипит он, оглядывая Анну с ног до головы. Миллер-младшая фыркает. Баррабус среднего роста, кожа вся серая, а вокруг глаз — чёрная. Мясистый нос чуть искривлен, как будто сломанный, а на лысом черепе — трупные пятна, черты лица иссушенные, заостренные, особенно сильно торчат скулы. Чёрная футболка с сумоистом в красном круге и джинсы.
— Но Носферату, которого так легко поймали… Нет у меня оправдания…
— С кем не бывает, — фыркает Анна. — Просто из-за тебя весь Чайнатаун разнесли. Идти можешь?
— Я тебе не беспомощный младенец, — огрызается Баррабус, прихрамывая, направляется к выходу. Правда, о порожек он всё же запинается и едва не летит носом вперёд, но Анна его подхватывает.
— Вот, — она протягивает пакет с кровью, и соклановец с наслаждением разрывает упаковку зубами, одним махом осушая содержимое.
— Спасибо…
— А теперь пошли отсюда.
— Нет, нельзя! — вскрикивает Баррабус. — На здешних серверах хранятся данные обо всех исследованиях. Их нужно стереть!
— Сотрём, — согласно кивает Миллер, на буксире таща горе-разведчика к лифту, кнопка вызова которого вся в пятнах крови в форме отпечатков пальцев и смазанных — ладоней. Этот коридор и лифт — единственное помещение из белого мрамора, а из-за освещения на стены в буквальном смысле больно смотреть. Пока лифт поднимается, Анна замечает сюрреалистические картины на стенах, фикусы в кадках по углам. От созерцания её отвлекает звон, возвещающий о том, что средство передвижения прибыло.
— Я сам! — рассерженно хрипит Баррабус, когда Анна на входе в кабинку его подхватывает под руку.
— Да я вижу, — фыркает Миллер в ответ, нажимая кнопку этажа. — Тебя ещё сколько откармливать, герой. Молчи уж!
Дверцы лифта со звоном открываются, и Носферату на секунду замирают. В паре метров от них лежит Мандарин с торчащей из груди катаной, раскинув руки, под ним расползается огромное кровавое пятно. Рядом с его лицом на корточках сидит Ральф, с мрачным видом осматривая повреждения. Кажется, его не устраивает тот факт, что экспериментатора не допросили. Чуть поодаль стоит Амос, держа в крепких объятиях поскуливающую Мадлин. Она вцепилась в куртку Миллера-старшего и кусала губы, едва не закусывая воротник одежды Носферату.
— Что с ним? — почти буднично поинтересовалась Анна, выходя из лифта вместе с Баррабусом. — Кто его так?
— Мадлин, — мрачно резюмировал Ральф, обыскивая карманы Мандарина.
— Зачем ты…
— Вряд ли он сам додумался до теории о вампирах и начал тестировать их на прочность. Кто-то, по меньшей мере, натолкнул его на эту идею, а то и поставлял опытные образцы. Чёрт, ничего при себе не таскал!
Анна лишь дернула плечами. После всех экспериментов Мандарина, ей было его не жаль. Впрочем, как и Баррабусу.
— Я в серверную, там…
Не успел Носферату договорить, как в диалог вклинился Амос.
— Я только оттуда. Данные об исследованиях удалены. До нас он успел убить четверых.
Баррабус кивнул, а Анна с трудом сдержала матерную тираду. Четверых. Он убил четверых вампиров во имя своих идиотских исследований. Однако же, что побудило Мадлин дважды проткнуть Мандарина? Она ведь не видела всех испытаний…
— Но почему, Мадлин?.. — уже вслух задаёт вопрос Анна, глядя на вздрагивающую Малкавианку. Та перевела затуманенный взгляд на Носферату, но лишь отстранённо качнула головой.
— Мадлин что-то ему сказала, но слишком тихо, я не расслышал, — Амос успокаивающе похлопал девушку по плечу. Вернер тем временем поднялся и оглядел присутствующих. Его взгляд задержался на Мадлин, затем остановился на Баррабусе.