Центр был уже не так оживлён, как в первые дни Томпсона здесь. Если раньше кофе здесь был хотя бы ароматным, то сейчас от него пахло так же, как в доме Джулии — никак. Киру эта весть опечалила, а Бернарду чётко дала понять, что Зона точно сходит с ума. И чем ближе они подходили к торговому центру, тем чётче это гадкое чувство прослеживалось.
Бернард, волнуясь, замер, прежде чем открыть непрозрачную дверь в павильон, в котором всё началось. Он медленно потянулся к ручке, толкнул дверь вперёд, после чего буквально обомлел.
Она была там.
Чёртова Зона, эта странная субстанция, была там.
Она казалась не такой большой, но Томпсон зуб готов был дать, что это была именно она.
— Невозможно, — прошептал он, подходя к ней ближе. — Быть не может…
— Это… она? — Джулия подошла чуть ближе, но совсем вплотную, как Бернард, приблизиться не решалась.
— Она, — мужчина кивнул, после чего обернулся в сторону дам. — Но я не уверен, что это вернёт нас обратно.
— Почему же? — Кира тоже подошла немного ближе.
— Это не может быть так просто, — Томпсон вновь отвернулся к Зоне. — Я поверю, что оно отведёт нас куда угодно, но не в то место, из которого нам угораздило исчезнуть.
— Бернард, если Вы шагнули сюда сознательно, то мы — нет, — Джулия завороженно изучала объект.
— Если честно, я многое бы отдал сейчас за то, чтобы повернуть время вспять и не поступать так глупо.
Кира, отвернувшись, грустно улыбнулась, воспринимая эту фразу на свой счёт. Она решительно подошла ближе и встала рядом с Томпсоном. Вдруг раздались чьи-то шаги. Бернард отвлёкся, увидев там очередного болванчика, а юная мисс Вонг сделала шаг.
Шаг в неизвестность.
Ведь терять ей здесь больше было нечего.
— Твою же мать! — только успел крикнуть Бернард, пытаясь поймать воздух перед собою.
========== Семнадцать. Ничего ==========
А в руках был лишь только воздух. Он был всем, что Бернард успел ухватить вслед за Кирой. Он бы и сам бросился в объятия Зоны, да только та исчезла спустя один только миг после того, как девушка сделала свой отчаянный и импульсивный шаг.
Томпсон ещё долго после этого шага ругался. Ругался вслух, громко и жёстко, пнул в какой-то момент ни в чём не повинную пустую урну, которую тотчас же Зона вернула на место, в прежнее её положение. Джулия могла в ответ только молчать, а зоновские болванчики не реагировали вообще никак. В определённый момент мужчина, конечно же, успокоился и взял себя в руки, предварительно сделав глубокий вздох. Миссис Фишер, наблюдавшая всё это время за буйством тёмных красок внутреннего мира Бернарда, отметила из его матерного словарного запаса для себя несколько новых слов и выражений.
Неясно, лучшей ли идеей было возвращаться в гостиницу, а не домой к Джулии. Болванчиков уже у центра становилось заметно меньше, а окраин тогда и вовсе могло не быть. Цвета по-прежнему блекли в глазах гостей. Всё меркло буквально на глазах, а веки, казалось, наливались свинцом. Каждый последующий шаг давался тяжелее предыдущего. Джулия весь путь героически молчала, Бернард, подобно ей, также не издал ни слова.
От Оливии в гостинице не было ни малейшего следа. Томпсон иногда вспоминал её, но без фанатизма. Интересно было, как она и что с ней, да жива ли вообще. Бернард примерно знал, о чём она мечтает, а из-за того, что знакомы они были не первый месяц, иногда даже переживал о её здравии.
На ресепшене не было той постоянно лучезарно улыбавшейся девушки. Бернард взял какой-то случайный ключ, вскоре после чего без затруднений открыл им дверь. Он не смотрел уже в сторону Джулию, а шёл, словно на автопилоте, к кровати. Едва тело заняло горизонтальное положение, и мужчина закрыл глаза. Это, пожалуй, было одним из самых приятных моментов для него за всё последнее время. Веки, казалось, окаменели, от чего открыть глаза становилось невозможным. Силы покидали тело Томпсона так быстро, что ему казалось, что из него попросту высасывают все соки. Но, стоит отметить, это было даже приятно.
Бернард не знал, что в тот момент ощущала Джулия. И даже не хотел знать. Мир вокруг слился в сплошную черноту, и впервые в жизни мужчина словно сознательно ушёл в бессознательное состояние.