— Мина? — окликнул её Хана, и Мина оторвалась от созерцания кулона. Парень сел рядом с ней на бордюр и ободряюще улыбнулся. Мина посмотрела вокруг — никого не было.
— Сколько я так сидела? — спросила она почему-то шёпотом. Хана ответил:
— Почти час. Всё то время, что я разговаривал с полицейскими.
— Прости, я не заметила. — Мина надела кулон на шею и убрала подвеску под блузку. — Время пролетело как-то… Незаметно.
Хана сел перед ней на корточки и спросил:
— Ты в порядке, Мина? Выглядишь не очень.
Девушка с грустью посмотрела на него и опустила взгляд. Хана приблизился к ней и крепко обнял. Он думал, его кузина так странно себя ведёт из-за пережитого страха. Потрясения все переносят по-разному, вполне возможно, что ступор Мины — одно из проявлений переживаний.
— Хана, спасибо тебе, — шепнула Мина ему в ухо, и он крепче прижал её к себе. — Я совсем растерялась и ничего не смогла сделать. Я испугалась.
Хана понимающе кивнул и подумал: «Я тоже».
========== Глава 3 - Семейные тёрки ==========
Одна неделя сменяла другую, и вот уже наступил сентябрь. У всех учащихся начинался второй семестр, а у будущих студентов занятия продолжались без каникул. Хана и Мина почти не общались вне подготовительных курсов — банально не было времени. Каждый из них очень хотел пройти жёсткий конкурс и поступить в одно из лучших учебных заведений Японии. Конкуренция большая, поэтому Мина занималась как следует, то есть все будни, выходные и праздники просиживала за книгами. Хана же только из солидарности с кузиной что-то делал, но в основном лениво валялся на кровати и смотрел телевизор, появившийся в его комнате лишь в последние годы учёбы в школе.
Загадочные убийства продолжались. Жертвами так же становились молоденькие девушки от пятнадцати до двадцати пяти лет. Сначала они пропадали, потом спустя неделю их трупы находили на обочинах автотрасс, в лесополосах, лесопарках, канализации и даже в реках. Интересно, что такое происходило только в столице — во всей остальной Японии было спокойно. Казалось, что маньяки хотят устрашить именно жителей Токио. Но зачем?
Эти события наводили самый настоящий страх на обитательниц Токио. Власти даже объявили комендантский час в девять часов вечера, но даже такие радикальные меры не помогли: девушки, а затем и юноши того же возраста, продолжали пропадать и находиться мёртвыми через некоторое время.
Однажды Мина, как обычно, направлялась к поезду до Изумо. Миновав жилой квартал, она шла по тротуару, пролегающему вдоль ограждения городского парка. Краем глаза девушка заметила что-то светлое в кустах. Приблизившись к ограде, Мина разглядела девичьи ноги в сапогах. А рядом с ними — мужские в ботинках.
Мина сразу поняла, что тут произошло. Набрав номер полиции, девушка прислонилась спиной к забору и дрожащим голосом произнесла:
— А-а-алло, полиция? Тут труп… Два трупа…
***
Мина вернулась домой только к восьми часам вечера. Она прошла процедуру опознания тел, затем её долго опрашивали в полицейском участке. Погибшими были студент её университета и незнакомая ей девушка. Мина честно призналась, что ни с одним из них она не была знакома лично, знала только студента и только в лицо, никогда раньше не общалась с ним, а девушка вообще не в их университете учится. То есть училась.
— Бабушка, дедушка, я дома, — объявила Мина, переобуваясь в тапочки. В коридор кто-то вышел, девушка подняла глаза и обомлела.
— Папа?!
— Привет, Мина. — Рен серьёзно смотрел на неё. Мина быстро обняла его и спросила:
— Что ты тут делаешь? А мама тоже тут?
— Да, я тоже здесь, — сказала появившаяся из гостиной Ханна. — Привет, Мина. Я рада, что с тобой всё в порядке.
— Где ты так долго была? — поинтересовался Рен. — По радио передали сообщение ещё о двух трупах. Я искренне рад, что ты не стала одним из них.
Мина закатила глаза:
— Папа!
— Что? Ты думаешь, я не знаю, что творится? Между прочим, ты хоть и писала в смс, что у тебя всё хорошо, твои бабушка с дедушкой нам всё рассказали. А вот почему ты этого не сделала?
— Ну… Я была очень занята, да. — Мине сильно не хотелось говорить со своими родителями на эту тему, но их решительные взоры, обращённые к ней, говорили о том, что разговора не избежать. Ханна произнесла: