— Тшш, мой хороший, — прошептала она, прижимая его к себе как можно крепче. — Рен, что тебе снится? Что-то связанное с Миной?
Мужчина закивал и прижался к супруге. Ханна сочувственно гладила его по голове и по спине. В принципе она догадывалась, что его ночные пробуждения связаны с кошмарами, а те, в свою очередь, — с Миной. Но прямо Рен никогда бы не сказал об этом. Он по-прежнему предпочитает переживать потрясения в одиночку. Ханну это беспокоило, потому что от сдерживания эмоций в себе сильно страдает сердце. А Ханне ужасно не хотелось, чтобы Рен потом болел.
— Рен, — прошептала она, — я тоже переживаю за неё. Мы не знаем, что с ней и где она. Но мы найдём её, — она улыбнулась и вытерла слёзы с его лица. — Ты же сам сказал. Мы найдём её. Живой.
Рен кивнул, закрыл глаза и опустил голову. Ханна крепче стиснула его в объятиях и поцеловала. Её всегда трогало трепетное отношение супруга к дочери, вернее, ему она приходилась падчерицей, но Рен чуть ли не с первого месяца их совместной жизни начал относиться к Мине как к родной, а она отвечала ему взаимностью. Наверное, поэтому Мина всегда была больше папиной дочкой — она обожала проводить время с новоиспечённым отцом и доверяла ему почему-то больше, чем матери. Возможно, потому что мать всегда во всём потакала Ронину, что маленькая Мина уже тогда считала несправедливым. А Рен всегда ровно относился и к Ронину, и к Мине: если запрещал что-то — то запрещал обоим.
У Мины с детства было обострённое чувство справедливости, прямо как у Рена. Если бы не внешнее сходство с Хао, можно было бы подумать, что Рен действительно её родной отец, очень уж они были похожи во многом. О Хао в Мине напоминала только внешность — каштановые волосы и тёмно-карие глаза. В тринадцать лет Мина самостоятельно обрезала себе шевелюру. Ох и крику-то было! Ханна не понимала, как всегда послушная дочь могла её ослушаться и отрезать шикарные волосы, а Мине было непонятно, почему ей не разрешают делать со своей внешностью всё, что она хочет. Как-то она порывалась даже покрасить волосы в бирюзовый, но позже всё-таки передумала. В течение длившихся несколько дней переговоров между матерью и дочерью, посредником в которых был как раз Рен, Мине разрешили оставить короткую стрижку. И вот уже семь лет она поддерживает её, хотя могла бы сто раз отрастить прежнюю длину.
Ханна улыбнулась. Мина никогда не хотела быть похожей на кого-то. Она всегда и во всём проявляла свою индивидуальность. Из-за этого у неё временами возникали трудности в школе, но с возрастом шероховатости в характере Мины сгладились, и она стала более покладистой и уступчивой. Настоящей девушкой, по мнению японцев и прочих народов, где до сих пор очень сильны традиции.
Рен немного успокоился. Пока они не могут ничего изменить, значит, нет смысла изводить себя. Однако ему всё равно было нелегко делать вид, что всё более или менее нормально, когда дочь в плену, да ещё при участии другого члена семьи.
Ханна и Рен вместе лежали на кровати и смотрели в потолок. Каждый из них хотел только одного — чтобы всё было, как раньше, то есть хорошо.
Внезапно раздавшийся стук в окно разбудил начавших засыпать супругов. Отодвинув занавеску, Рен остолбенел.
— Басон? — спросил он, открывая окно и впуская духа. — Басон, как ты…
— Я еле сбежал оттуда, господин, — встревоженным голосом заговорил Басон. — Кажется, Фу Лилинг и Фу Джеминг способны не спать целые сутки. Они едва не заметили меня.
— Басон, хорошо, что ты тут, — сказала Ханна. — Как Мина? Она жива?
— Жива, мисс Ханна, — обрадовал дух новостью. Ханна широко улыбнулась, но её улыбка сразу же померкла, когда Басон продолжил:
— Но только чувствует она себя не очень. Её жизненная сила и молодость уходят. Они скапливаются в сосуде…
— Стоп-стоп-стоп, — остановил его Рен. — Какой сосуд? Что значит «жизненная сила и молодость уходят»? Басон, не юли, выкладывай начистоту.
Дух китайского полководца тяжело вздохнул и принялся рассказывать:
— Супруги Фу — не простая семейная пара, а пара шаманов. Лилинг умеет улавливать волны телепатической связи и вмешиваться в неё, а Джеминг обладает способностью метать какие-либо предметы на далёкие расстояния и всегда попадать в цель. Кроме того, Фу Лилинг — биолог по образованию, последние её исследования были как раз про способы омолаживания. Лилинг выяснила, что один из наиболее эффективных и долгосрочных способов оставаться молодым — употреблять в пищу еду, содержащую гены молодости. Или гормоны? — засомневался дух. — Неважно. В общем, супруги Фу и есть те маньяки, похищающие и убивающие молодёжь. Сначала они выкачивают из жертв молодость, потом убивают их, а тела развозят по разным местам, чтобы запутать следствие. У обоих из них есть духи, но я понятия не имею, как они выглядят.
— Следствие им запутать не удастся, так как оно просто-напросто не ведётся, — угрюмо сказала Ханна. — Так, а где находится место, в котором они живут? И как выглядит их дом?
— Тридцать километров на восток от Токио, — ответил Басон. — Их дом по сравнению с другими выглядит намного старше. Вы его сразу узнаете. Хотя бы потому, что на нём нет никаких опознавательных знаков — ни номера, ни фамилии на почтовом ящике. Такой дом там только один.
— Басон, а что с Миной? — задал Рен наиболее интересующий его вопрос. Дух сокрушённо покачал головой:
— Молодая госпожа пытается держаться, но я ощущал её страх и отчаяние. С господином Ронином она ведёт себя надменно и самоуверенно. Как бы он не наказал её за это…