— Протего максима! — крикнула женщина со звездным именем, взмахнув сразу двумя волшебными палочками. Смелая девчонка, но не стоит ее жалеть. «Кто она этому Арктурусу? Двоюродная племянница?» Гриндельвальд не был знаком с этой Беллатрикс лично, но изучил колдографии — она была такой же темноволосой, удивительно красивой, с необычными ярко-фиолетовыми глазами.
План боя у дома Макгонагаллов разработал именно Гриндельвальд по заказу Министра магии Британии. Серией провокаций, выманивших их сюда, занимался сам британский лидер. Зачем ему все это понадобилось, было тайной, но платой была полная свобода действий на территории Хогвартса.
— Это вы должны сдаться! — отозвался ее противник. Его тоже жалеть не стоит. «Что, общение с Минцем ничему не научило? К сожалению для вас, я не меньшая тварь, чем Юлиан.» — Отступите, пока не слишком поздно!
Волшебник крепко сжал в правой руке палочку, а в левой — тонкий узкий клинок из белого дерева, старого, твердого и холодного, словно камень, нет, еще тверже и холоднее, слишком короткий для меча и слишком длинный для кинжала. Ему слышался стук сердца — наверное, собственного, но казалось, будто он исходит от клинка. У Гриндельвальда, как и Блэк, была вторая волшебная палочка, более старая и мощная, чем его собственная, полученная после смертельной дуэли с представительницей древнего темномагического рода Гольденбаумов, но он терпеть не мог её использовать. К ней ещё имелась парная, но вот кто был её нынешним владельцем, Райнхард не знал. Она, как и белый клинок, нужна была ему для определенных видов темных искусств, к которым у него, при всем могуществе, не было никакой склонности. Хорошо давалось Гриндельвальду только Адское Пламя, да трём ныне непростительным он выучился ещё в школе, хоть и с трудом. Темные искусства идут от сердца, не от разума, а ему всегда лучше давались формулы и логика, прямо как той девочке с пятого курса. Настоящие способности к темной магии из обитателей Хогвартса он чувствовал в Поттере, в юном Дамблдоре, что естественно, и ещё в черноволосом мальчике со Слизерина, чью фамилию забыл.
Кажется, стук сердца стал громче. Где-то среди деревьев каркнул ворон. Зашелестела листва. Нервы сдают, похоже.
Клинок был очень старым и по легенде принадлежал ни то герою, ни то злодею древности, восставшему из мертвых и заколовшему собственную возлюбленную, и носил имя Игла, но ценность его была не в том — теперь он был носителем части силы погибшего темного волшебника-некроманта. Гриндельвальд постоянно имел его при себе, как и палочку Гольденбаумов — тис, дерево героев и темных магов, и перо феникса. Но палочку он терпеть не мог, всегда используя собственную, кипарисовую, хотя она была гораздо слабее, а к Игле привязался и часто прибегал для темных чар и ритуалов. Смешно, но волшебная палочка мертвого некроманта тоже была из тиса, только в сердцевине жила дракона. Где же она сейчас? Зато в его собственной как раз перо феникса.
Схватка проходила не так, как он рассчитывал. Сначала один из авроров упал, кажется, от пули. Двое других сумели защититься трансфигурацией. Убийца и еще один Одичалый сразу же рухнули, как подкошенные, получив режущие заклятия от девчонки с двумя палочками. У одного из них отвалилась голова, другой просто свалился в луже крови. Остальные бросились на волшебницу, надеясь завались ее кучностью, но ничего не вышло — она слишком хорошо сражалась. Один, правда, чуть не достал ее Круциатусом, но заклятие отлетело — Поттер, который, конечно, уже бегает где-то поблизости, прикрыл, надо полагать. Надо его удалить. Свалились еще один аврор и трое нападавших. Еще одному Одичалому вышибло мозги пулей. Девчонка сошлась один на один с предводителем, обезоружила его Экспеллиармусом и связала Инкарцеро, для надежности приложив головой о землю. И как это понимать?!
— Рональд Уизли соврал, — прошептал он, обращаясь к Игле.
Конечно, ответа не было.
— Я же использовал на нем Империус, как он мог…
Ему не было дела до конфликтов между глупыми британцами, которые хотели использовать его силу и боевые навыки в своих целях. Он даст им то, что они хотят, но возьмет гораздо больше, их жизни, если ему захочется. Значит, Уизли решил, что может безнаказанно соврать ему? Выгораживал мамашу? Это ошибка. Гриндельвальд же и не собирался позволить причинить вред этой Молли… Раньше.