We
Schließt mich im Zimmer ein
Hat eine Puppe mir geschenkt
Da
We
Fährt sie nicht mit der Bahn
Ihr Schaffensplatz ist gar nicht weit
Ist gleich im Zimmer nebenan
— Винда, — махнул ей Грейвс. Лентяйка выключила музыку. — Куинни Гольденбаум готова встретиться с нами.
Розье сосредоточилась, старательно выставляя окклюменционные щиты. Это было сложно — ей очень хотелось спать, всю ночь снилась какая-то совершенно эпическая муть, где она была рыцарем, спасавшим привязанную к скале златовласую принцессу от намеренного сожрать её дракона, и к утру она чувствовала себя совершенно разбитой, как будто реально с драконом сразилась.
Куинни Гольденбаум назначила им встречу у себя. Квартира была оформлена в преувеличено девчачьем стиле, от которого Винду всю жизнь подташнивало. Но поглядев на припухшее и словно посеревшее лицо хозяйки, Розье запихала свои эмоции куда подальше — Куинни выглядела так, словно очень давно не высыпается, потому что плачет по ночам. «А я ещё себя жалею!» На молодой женщине было пепельно-розовое шелковое платье, а бледно-золотые, с серебряной прядью, локоны выглядели посекшимися и безжизненными. Но все равно красивая… Очень.
— Тина мне никогда ничего не рассказывала, ничего, — проговорила она печально. — Спасибо, что пришли, мне важно, что про Тину помнят. Может быть, если бы она больше общалась со мной, я бы могла бы ей чем-то помочь, кто знает?
— Вы ни в чем не виноваты, — в который раз за день повторила Винда. — Куинни, может быть, вы замечали что-нибудь в его мыслях?
— Нет, в основном он думал, как ненавидит британцев… — Куинни Гольденбаум тряхнула светлыми волосами. — Может быть, попробуйте штрудель? Тина очень его любила…
Она всхлипнула.
Когда они уходили, Розье на всякий случай оставила Гольденбаум свой номер мобильного.
— Винда? — Минц критически оглядел вернувшуюся Лентяйку. — Есть хочешь? Я сварил рассольник.
— Да, наверное… — пробормотала девушка. Она совсем недавно съела кусок штруделя, но Минц тоже готовил вкусно. — А где Розе?
— Ушла гулять с Пэйтом, — проговорил тот немного неодобрительно. — Он показывает ей достопримечательности Нью-Йорка.
— С Пэйтом? — Винда насмешливо вскинула бровь. — Он же ничего за пределами бара не знает!
На самом деле, она забеспокоилась. Говорила же этому Пэйту не выходить из бара!
— Зря ты так, он попросил меня натаскать его по боевой магии, и, знаешь, он совсем не так бездарен, как кажется, — Минц усмехнулся. — И историю знает неплохо, ну, Розе заинтересовалась…
— Никогда не замечала, чтобы она интересовалась историей, — Розье нахмурилась и отодвинула тарелку. — Спасибо, есть больше не хочется.
История была ее любимым предметом, но Розе все время говорила, что это нудятина. Она снова вставила наушники и включила музыку.
Am Himmel dunkle Wolken ziehen
Ich nehme artig meine Medizin
Und warte hier im Daunenbett
Bis die So
«Что она могла найти в этом Пэйте? Вроде бы, вообще ни о чем, но… Он — парень, и тоже полукровка, как она. Маглокровные вечно относятся к нам как к добыче, трофею — получили и задвинули подальше, как статусную, но ненужную вещь. Только я — не вещь.»
Sie kommen und sie gehen
Und manchmal auch zu zweit
Die späten Vögel singen
Und die Schwester schreit
«Только мы сами позволяем относиться к нам как к вещам — вот Марджери, например, сколько раз выходила замуж за кого семья скажет, даже за нечистокровных, главное, чтобы заплатить могли.»
Am Himmel dunkle Wolken ziehen
Ich nehme artig meine Medizin
Und warte hier im Daunenbett
Bis die So
Винда позвонила Розе, но та не ответила, она позвонила еще раз, рыжая взяла трубку, сказала, что позвонит позже, и отключилась. Голос у нее был вполне веселый. Ревность ледяной рукой сжала сердце. Розье постаралась думать о Кровавом Императоре. Она не могла понять, зачем ему понадобилась дуэль с сотрудницей Аврората. Сестры Гольденбаум были обычными полукровками второго поколения, родители давно умерли от драконьей оспы, никакого особого наследства не оставили… В британских родах Малфой и Блэк, кстати, тоже многие от этой болезни умерли, даже ходили слухи о проклятье. Розье, к счастью, не пострадали. Чем Тина могла его отдельно разозлить? Разве что, он действительно любит убивать женщин? «Наверное, считает, что место женщины — на кухне, а не в Аврорате.»
А в Штатах ходили слухи о жутком сгустке темной энергии, обскуре, но Грейвс утверждал, что это — полная чушь… И верно, Винда раньше даже не слышала никогда об этих обскурах, откуда ему взяться? А Минц сказал, что еще в начале прошлого века они встречались… Но Гольденбаум-то причем?
Und da
Da
Ja, ich beiß’ der Puppe den Hals ab