Глава 22 БРАТ
Глава 22 БРАТ
Корби выскочил на платформу. Табло электронных часов показывало час пятьдесят; через десять минут Ник уже должен говорить с Крином. Он буквально взлетел вверх по эскалатору, пронесся через пустынный, светящийся окнами киосков коридор подземного перехода. На улице бушевала стихия – ветер гнал по асфальту волны дождя, они хлестали со всех сторон, подхватывали и несли вперед, как настоящая морская волна. Корби немного обсох, пока ехал в метро, но теперь снова промок до нитки. Отсыревшие джинсы Комара липли к ногам, кроссовки шлепали по лужам. Он задыхался влажным воздухом, терпел резкую боль в правом боку, но все равно не сбавлял темп.
Когда серое здание полицейского отделения проступило сквозь пелену дождя, Корби перешел на шаг. Его немного шатало от усталости и странного пьянящего чувства, которое поднималось изнутри, от сердца. Показался вход в отделение – мокрый шлагбаум, едва различимый силуэт полицейского за забрызганным дождем стеклом сторожевой будки. Корби подумал, что опоздал, а потом увидел, что ему навстречу идут две фигуры.
Отец Ника защищался от стихии хлопающим черным зонтом. Он явно не справлялся с этой задачей, походка была рассеянной и шаткой, и Корби подумал, что Олег Борисович пьян больше, чем обычно. Ник, в сером дождевике, руками придерживал края капюшона; его лицо выглядело усталым и больным, он смотрел себе под ноги и щурился, когда дождь попадал ему в лицо.
Корби стоял посередине тротуара, прямо у Ника на пути. Они встретились взглядом. Корби кончиками пальцев провел от середины своего лба к виску, стряхнул воду с алой пряди. Ник снова устремил взгляд себе под ноги и начал обходить Корби, потом тревожно дернул головой и вновь посмотрел на него. Он узнал.
– Ник, – сказал Корби.
Ник остановился.
– Кто это? – спросил Олег Борисович.
– Корби, – сказал Ник.
Корби молча протянул ему руку. Ник взглянул на нее, но в ответ руки не подал. Он выглядел вялым, наполовину спящим. По лицу Корби прошла нервная судорога, он опустил руку.
– Откуда ты здесь? – спросил Ник.
– Ты сам сказал, что тебя вызывает Крин.
– Зря сказал.
– Коля, – опомнился Олег Борисович, – тебя искала полиция. Я не рад, что ты впутал моего сына в эту историю, но я бы тебе советовал пойти с нами и рассказать им, почему ты убежал, и вообще… все остальное.
На его слова не обратили никакого внимания.
– Зачем ты пришел? Я же говорил, что не хочу тебя видеть.
– А я тебя – хочу. Я прошу прощения за все, что сделал не так. И хочу, чтобы ты тоже передо мной извинился.
– И за что мне извиняться? За то, что отмазывал тебя перед ментами? Или за то, что еще жив?
– За то, что тоже сказал пустые слова.
– Да ладно. И когда же?
– Когда сказал, что тебе понравилось думать, что я умер.
– Это была правда, – тихо сказал Ник, – и я не буду извиняться. Пойдем, пап. – Он отвел глаза, втянул голову в плечи, еще сильнее сжал края своего капюшона и попытался обойти Корби. У него не получилось – Корби преградил ему путь. Скользнув рукой в карман, он вытянул нож и приставил его к своему горлу. Движение было очень быстрым: Ник вздрогнул, но ничего не успел сделать.
– Если ты этого хотел и тебе нравилось об этом думать, ты можешь это увидеть. Мою смерть. – Корби чувствовал, как холодное лезвие прижимается к его коже. Острый кончик колол под самым ухом.
– Я не имел в виду, что тебе надо убивать себя.
– Ты имеешь в виду, что хочешь знать обо мне, как о мертвом. Но чтобы быть мертвым, надо умереть. – Корби увидел, что вниз по руке вместе с дождевой водой сбегают размытые струйки крови: он поранил подушечки пальцев, когда вытаскивал из кармана повернутый лезвием кверху нож. Ник тоже увидел кровь, но не понял, где рана – ему показалось, что Корби режет себе шею. Он перестал придерживать капюшон дождевика, тот заполоскался на ветру и слетел.
– Прекрати, – срывающимся голосом попросил он.