Но всё равно захожу в здание и поднимаюсь на нужный этаж, пропуская разодетую толпу. А ведь кто-то из них, возможно, только что купил моё родовое поместье.
Аукционист – блондин средних лет с бесцветными, словно выцветшими, глазами – уже закрывает дверь, когда я подхожу.
– Мисс Фэйрис, – улыбается заученно он. – У меня для вас не очень хорошие новости. Нам пришлось снизить снизу. По начальной, к сожалению, никто не желал покупать.
Он виновато улыбается, но в голосе нет и намёка на сожаление.
– Оставшиеся после вычета долга деньги будут переведены на ваш счёт.
Растерянно киваю. Сейчас это волнует меня меньше всего.
– А кто… кто купил его?
В горле пересохло, и голос звучит немного хрипло.
Я знаю, что спрашивать об этом глупо и бессмысленно. Всё равно уже ничего не изменить. Но ничего не могу с собой поделать.
– Генри О’Лэс.
– О’Лэс? – переспрашиваю тихо и оборачиваюсь, выискивая его в толпе.
Но большая часть уже уехала. Впрочем, не думаю, что он так просто пропустил бы меня.
– Он не приходил сам, – поясняет аукционист. – Здесь был его секретарь. Но мистер О’Лэс просил передать вам, что позволяет забрать одну любую вещь из поместья.
Любую вещь?
Я нервно облизываю губы. Очень… заманчивое предложение. Или опрометчивое. Я ведь могу забрать одну из скульптур, дорогую вазу или картину. Продам её и буду ещё долго жить, не думая о деньгах и продолжая поиски работы. Не мог же он запугать всех в городе?
Аукционист раскланивается и уходит, а я растерянно замираю, обдумывая его слова. С одной стороны, так и хочется прямо сейчас набрать номер ненавистного О’Лэса, с другой – я понимаю, что делать это ни в коем случае нельзя. Он ведь наверняка предложил это не просто так.
Решить я не успеваю, в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю и несколько секунд просто смотрю на незнакомый номер. Впрочем, кажется, я итак знаю, кому он принадлежит, но всё равно отвечаю.
– Да?