– Это тебе, – шепчет он, шевеля жарким дыханием волосы на моей макушке.
И перед лицом тут же возникает белоснежная роза, а в нос ударяет тонкий цветочный аромат. Кажется, он всё-таки не все лепестки оборвал. Одну пожалел. И откуда столько милосердия?
Первым порыв – отказаться, но я понимаю, что так лишь опять разозлю его. Поэтому вместо этого говорю тихо:
– Спасибо, но…
– Никаких «но», Мила, у нас договор.
Вздыхаю, вспоминая разговор в кабинете, устный договор и моё ещё не озвученное условие. И сейчас, казалось бы, самый удачный для этого момент. Только я всё ещё не знаб, каким оно будет. И не хочу спешить, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности. Поэтому просто говорю:
– Я помню.
И беру цветок, стараясь при этом не уколоться о длинные шипы. Ласково провожу по бархатистому лепестку.
– Она очень красивая.
– Как и ты. И такая же колючая.
Его вторая ладонь ложится на другое моё плечо, а затем он и прижимается к моей спине, зарываясь носом в волосы. Я же застываю, чувствуя ставший знакомым горьковатый аромат духов и, кажется, каждую его мышцу.
– Но ни один цветок не сравнится с тобой.
А я уже, кажется, даже дышать перестала. Он так близко, что я чувствую, как бьётся его сердце в области моих лопаток. На удивление ровно и спокойно для влюблённого.
– Боишься? – спрашивает Генри тихо с какой-то странной горечью и тут же сам отвечает: – Боишься.
А затем резко отстраняется и крутит меня, разворачивая лицом к себе. Так что теперь нас разделяет только зажатый в моей ладони цветок. Он берет меня за подбородок, заставляя заглянуть в глаза, и просит тихо:
– Поцелуй меня, Мила.
От понимания, что отказаться не получится, на душе у меня становится так тошно. И это, видимо, отражается на моём лице, потому что он тут же вздыхает.
– Мила-Мила, могла бы хотя бы раз притвориться.
А затем обхватывает моё лицо руками и целует сам. Нежно и легко, едва касаясь губ. Это так неожиданно, что я растерянно замираю, даже не пытаясь оттолкнуть его. Он отстраняется сам, так же быстро, как прильнул до этого, и я невольно тянусь следом.
– Не так уж страшно. Правда? – усмехается Генри, с нежностью поглаживая меня по щеке.
– Нет, – соглашаюсь я, терпя эту непрошеную ласку.
Сердце бешено колотится в груди. И больше всего мне сейчас хочется отойти хотя бы на шаг, увеличить разделяющую нас дистанцию. Но я старательно сдерживала этот порыв.
Зря. Потому что он тут же склоняется ко мне опять, целуя уже с жадностью и напором, вынуждая раскрыть губы. Его ладони вновь ложится на мои плечи, скользит вниз от плеч к кистям, а за ними следом скользит халат, повисая на согнутых локтях. Его ладони ложатся на обнаженную спину, вызывая дрожь и притягивая меня ещё ближе. Так что теперь нас разделяют только мои руки, с зажатым в одной из ладоней цветком. А у меня внутри, кажется, всё сильнее разгорелся костёр и жар от него расходится волнами по всему телу. Мысли путаются. Хоть одна настойчиво стучится в висок: «Нужно его оттолкнуть. Как можно скорее нужно его оттолкнуть».