- Вот еще,- вдруг всплыло у Михайлова.- Скажите, а вы случайно не знаете, Лайма водила машину?
- Водила. Сережа еще собирался машину покупать, а ездить не умел. Я ему говорила: как же ты учиться будешь, а он мне: Лайма научит, она, мол, хорошо водит.
Михайлов переглянулся с Семеновым. Появлялись новые вопросы. Он зацепился за слова матери Кравченко:
- Так вы говорите, что Сергей собирался покупать машину? Но ведь он нигде не работал, только пришел из армии?
Женщина опять взглянула на Михайлова с недовольством.
- Да, денег у него не было. И за это многие его не любили. А на машину он бы скопил, он у меня знаете какой был? Работящий, сильный, не в пример своему отцу!
- А вы давно с ним не живете?
- С кем?- спросила мать Кравченко.
- С мужем?
- А кто вам сказала, что у меня был муж? У меня его никогда и не было.
Михайлов почувствовал себя неловко.
- Простите, я не хотел вас обидеть.
Михайлов еще раз просмотрел в блокноте свои записи. Кажется, ему больше не о чем было спросить.
- Скажите,- прервала его размышления мать Кравченко,- а тело Сережи я могу забрать?
- Тело?- спросил Семенов.- Без головы?
Мать Кравченко обожгла его взглядом.
- Конечно, можете,- сказал, почувствовав негодование женщины, Михайлов.- Только как хоронить-то будете без головы?
- Разве вы её не найдете?- с упреком в голосе бросила она.
- Этим занимает вся милиция,- сказал Семенов.- Конечно, найдем.
- И все-таки я хотела бы забрать тело сына,- твердо повторила мать Кравченко.
- Хорошо,- сказал Михайлов.- Мы позвоним. Тело вам выдадут.
- Спасибо,- тихо сказала Елена Ивановна и замолчала, замкнувшись в себе. Потом, почувствовав, что вопросов к ней больше нет, спросила:
- Я могу идти?
- Да, пожалуйста,- ответил Михайлов.
Она поднялась и, сгорбившись, медленно вышла из кабинета. Семенов проводил её долгим взглядом.
- Еще вроде нестарая на вид, а злости…
- Да, злости у нее хватает. Буквально все принимает в штыки.
- Как же она с такой злобой живет?- спросил Семенов.
- Кто её знает,- ответил Михайлов.- Может, она и не живет вовсе.
9
- Итак, подытожим,- сказал Михайлов, когда его коллеги, Семенов и только что вернувшийся Горюнов, расселись за свои столы.
Горюнов наконец-то привез адрес отца Лаймы. Он один остался белым пятном в этой истории. Значит, все дороги вели в Пырьевку.
- Так как друзей и знакомых у Кравченко было немного, круг подозреваемых в его убийстве…
- И обезглавливании,- вставил Горюнов.
- … и обезглавливании,- согласился с подсказкой Михайлов,- сузился до трех человек. Первая - Ракитина, близкая подруга Кравченко и его последняя любовница. Поводом для убийства мог стать отказ Кравченко встречаться с ней дальше.
- Притянуто за уши,- сказал Горюнов.
- Согласен. Но исключить полностью эту версию мы не вправе.
- А если шантаж?- предположил Семенов.- Допустим, Лайма не повесилась, а её вздернул сам Кравченко? Может, она его довела? Ракитина догадалась об этом или знала наверняка и стала его шантажировать!
- Семеновна!- воскликнул Горюнов.- Ты все перекрутил! Убили-то Кравченко, а не Ракитину!
- Выходит, Ракитина отпадает?
- Пока сходит на нижнюю ступеньку,- сказал Михайлов.- Теперь отец Лаймы. У него есть и повод, и возможности для совершения убийства. Как рассказала мать Кравченко, он ненавидел своего зятя и даже не хотел, чтобы Лайма выходила за него замуж. После того, как он узнаёт о смерти дочери, в чем, бесспорно, был виноват Кравченко, он пробирается к нему в квартиру и убивает, когда тот засыпает.
- Так-то всё вроде логично,- с сомнением произнес Горюнов,- только непонятно, зачем его обезглавили и почему нигде нет крови, а только несколько капель на подушке?