– Ну, кто так узлы вяжет?.. Белоручка… – он приобнял Ники за вздрагивающие плечи.
– Прости… прости… – шептал тот, всё еще ничего не соображая.
– Тихо, ну… это был не ты, ясно? Ты молодец… сопротивлялся…
– Я же обездвижил тебя… – вспомнил Вельд, отводя глаза от этой картины. Смерть примолкла, но в голове была жуткая каша.
– Да мне твои силы – как слону дротики. Это не твои силы, а её, – снова разозлившись, Кац заявил куда-то в пространство: – Хрен тебе, а не нового жнеца! Слышишь?
– А ведь тебя предупредили, – внезапно догадался Вельд. – И ты не спал, а ждал нашего прихода.
– Конечно. Я даже ножик на видное место положил… И ведь уже почти не удивился, – Кац мрачно улыбнулся, крепче обнимая Ники. – Я так часто оставлял с носом твою госпожу, что она решила отнять у меня самое дорогое… И меня же зачистить. А, Смертушка?
Вельда захлестнула ярость. Не его – госпожи. Он метнулся было к тускло блестящему на половицах ножу, но всё же смог остановиться и выдворить из своего разума всех посторонних.
– Жнец-половинка, – задумчиво пробормотал Кац, от которого не укрылись его судороги. – Ты и слушаешься её только наполовину. С тех пор, как к Ники попало твоё перо… Кстати, а вот как оно к нему попало? С тебя упало? Ну-ну…
– Оно ниоткуда не падало, – вдруг подал голос Никита. – Торчало в траве, на самом видном месте.
Он отстранился от Каца и подошёл к Вельду. Не вплотную, остановившись где-то на расстоянии полуметра. В глаза смотреть явно не желал. Или боялся.
– Всё, что я делал… – едва нашаривая в недрах расхлёстанного разума нужные слова, начал Вельд, – я делал ради тебя. Чтобы тебе помочь.
– У меня в школе, – всё так же глядя себе под ноги, пробормотал Ники, – призраки. Дедок ворчливый и парень с девушкой. Они никому не причинили вреда. Упокой их. Вот моя цена за твоё перо… – вытащив перо, он сунул его Вельду и наконец поднял взгляд. – Не попадайся мне на глаза ближайшие… блядь, да не знаю, сколько.
После этих слов он вернулся к Кацу и вцепился в него, словно боясь, что тот исчезнет.
– Не волнуйся. Не покажусь. И скажите своему осведомителю, чтобы долго здесь не околачивался и топал в канцелярию. Хорошенько же ему влетит от Люциана и… Смертушки.
С этими словами Вельд повернулся на каблуках, чтобы не показываться на глаза этим двоим ближайшее… никогда. Удар в спину он, однако, успел получить – когда голосом Каца прозвучало ласково:
– Тихо, мелкий… я тебя тоже.
***
Упокоив порядком ошалевших от его появления призраков, Вельд перенёсся в канцелярию. Не к себе в кабинет – к Лукреции. И тут же получил отменную пощёчину, – по крайней мере, фантомная боль передала ощущения на славу.
– Как ты мог ослушаться госпожу? Как мог себя погубить?!
– Да какая теперь разница? – устало спросил Вельд. – Я бы многое мог сказать… но в этот раз не буду тащить вас за собой в пекло. Этот крест мне нести в одиночку. Этот выбор – мой. И вообще… ты должна занять моё место. Чтобы какой-нибудь бог канцелярита, вроде дражайшего Кристена, не надругался над моей антикварной мебелью.
– Идиот… какой же ты идиот, Вальдемар… брат… – она заметалась по кабинету, словно раненная птица. Брин и Бранд сидели тут же, необычайно тихие, взирающие на него взглядами побитых собачек. Идентичные до последнего серого вихра… Хотя, нет. На вздёрнутых к вискам бровях Бранда Вельд насчитал три шрама: два на левой брови, один – на правой. И откуда только взялись?..
– Ты, конечно, не помнишь, но отец назвал меня Сезаром. В честь Юлия Цезаря. Ну и… – Вельд всплеснул руками. – Рубикон пройден, мосты сожжены. И не важно, что я поджигал эти мосты, сидя на бочке с порохом.
Он позволил им себя обнять – всем сразу, неуклюже и второпях. Вручил Лукреции сюртук и бриаровую трубку. Легонько, без ментального подкрепления отвесил близнецам по оплеухе.
– Слушайтесь Лукрецию, придурки! У неё тяжелая рука… – Вельд потёр щеку. – Бросьте мне… никакой трагедии на лицах. И еще раз: никаких Кристенов в моём кабинете!
С этими словами он прикрыл за собой дверь и направился к себе. Там, разумеется, уже маячил Люциан. Он, как ни странно, злость не показывал и пощёчин не давал, что, кстати, было бы в духе старины Люциана.
– Ты меня предал, – спокойно промолвил Вельд. – Обманул и предал.
– Всё так, – ничуть не смущаясь, ответил Люциан. – Но не по своей воле.
– И ты с самого начала знал, что она подбросит моё перо Орлову?
– Да. Но госпожа сказала, что последствия обратимы…