Такая странная речь – обычное явление в Неплотном Мире, где люди отказались от идеи любви, радости и веселья. Им бы тихого существования, да побольше. Ещё хлама можно на улицу побогаче. Разве мог быть счастлив человек, которому было суждено умереть от боли «вечной улыбки» и кашля кровью?
Кезе смотрела на Барона, пока тот провожал ее в покои, которые им предстояло разделить. Ей казалось, что всё это игра, которая должна рано или поздно закончиться. В то же время, понимание, что она только что вышла замуж в незнакомом месте за постороннего человека без каких-либо гарантий, пугало. Но он был красив, а когда говорил, то Маркезе чувствовала, как мысли заволакивал туман. Может быть, такова ее судьба? Может быть, она нашла свой положительный полюс, к которому ее тянуло?
Умереть в мире бредовых фантазий – не самая ужасная перспектива, когда рядом с тобой могущественный маг. Тем более, он все больше напоминал приличного мужчину, нежели чем жестокого шута. «Ну, я сейчас исполню супружеский долг, – Риодели сразу же посмотрела на него испуганными глазами, после чего Барон, неловко помолчав, ответил, чуть закашлявшись, – пойду лечить твою служанку, господи».
«Вот оно как! – Маркезе прикрыла нижнюю часть лица, чтобы не было заметно виноватой улыбки, – Не самый удачный эвфемизм?»
Барон хихикнул и исчез во тьме комнаты, как только ударил своей тростью о стенку. Кезе осталась совершенно одна: желая проверить реальность происходящего, она опять ущипнула себя за руку. Все реально.
«Я думаю, что мы станем отличной парой».
Шли дни совместной жизни, словно винтовая лестница вверх. Казалось, что ничего не менялось, но крупинки времени сыпались и существование постепенно стало легче. Кезе оглянуться ну успела, как привыкла к этому человеку. До того безрадостное бытие стало неожиданно приятным, словно на месте пустыни медленно расцветал сад. Девушка начала оттаивать, медленно поддаваясь тем мыслям, что посещали ее насчёт Барона. Маркес уже не чувствовала скованности от того, насколько близко Самеди подходил к ней, от его присутствия в целом. Прикосновения этого человека напоминали паутину, что закручивалась вокруг жертвы, но прямой опасности от него не исходило. Обыкновенно, Самеди просто обнимал девушку со спины, подбородком упираясь в макушку Кезе. Ему действительно не хотелось отпускать ее: разве никто не предупреждал, что тепло человеческого тела – это наркотик, причём самый сильный?
Но Самеди старался вести себя так, будто ему было все равно. Словно свадьба была сыграна множество десятилетий назад. Неужели он всегда был готов к семейной жизни или же это влияние Риодели? Да что она могла! Барон пристально всматривался в тёмные глаза девушки, которая, стесняясь, отводила взгляд в сторону. Он фиксировал в памяти каждое движение Маркезе, но не потому, что желал использовать это против неё, как делал обычно. Просто из интереса. Из любопытства.
Вечером он постоянно исчезал в Плотном Мире, чтобы подлечить Кулумбо. «Я всегда исполняю свои обещания, – с ухмылкой отвечал маг Риодели, когда та спрашивала его о служанке, – можешь даже проверить мою работу». После этих слов он вытащил что-то из кармана. Самеди, слегка повременив, отдал Кезе волшебное зеркальце, сквозь которое ей довелось увидеть жизнь своих близких.
Маркес следила за пожилой дамой через волшебный омут. Кулумбо выздоровела за достаточно короткий срок, но сейчас она выглядела несчастной и растерянной. Как могла пропасть ее девочка? Потерялась ли она в лесу, запуталась среди городских улиц? Женщина мало ела, предпочитая все время спать, а бодрствуя, не находила себе места во всем огромном поместье. Илья пытался урезонить ее, что полиция найдёт Кезе, где бы она не была. Но девушка видела его хмурое настроение: «Знает ли он, где я? Если бы знал, то пришёл бы». Но Маркезе вряд ли имела значение для доктора?