Девушка слегка прикусила язык, перечитав написанное. Кулумбо точно решит, что она тронулась и съехала с катушек. Но Илья выкрутится. Все эти годы у него это прекрасно получалось. Свернув письмо в трубочку, Маркес пошла договариваться с Бароном, который сейчас рассматривал проект обустройства инфраструктуры самых крупных поселений. Постепенно муж девушки разделял с ней бремя правления: они вместе решали местные проблемы, пытаясь поправить положение. Строительство дорог, собрание людей в единые города и села, введение какого-никакого порядка. Риодели чувствовала, что не один лишь правитель виноват в столь угнетенном состоянии королевства: за все время отсутствия Исидора, люди привыкли к разрухе. И беззаконию. Рука Короля должна была сплести обратно ту веревку, на которой держалось существование.
«Ты быстро, – Барон взял письмо из рук девушки, после чего погладил ту по голове, как он это делал обычно, довольствуясь спокойным поведением жены, – я передам его вечером. И последний раз проверю твою старушку».
Каким необыкновенным он был в глазах Маркезе: она хотела доверять ему. Влюбленность ли это? Риодели не знала, что ответить на этот вопрос: и да, и нет. Ее чувства всегда оставались при ней, особенно, когда дело доходило до любви. Объект был вторичен. Но она осознавала, что Самеди – это хороший человек с эксцентричной внешностью и незаурядным умом. Может быть, его поведение создавало ложное впечатление? Наверное, это все-таки везение, что она нашла такого. Или он нашёл ее?
Девушка проводила своего мужа, обняв того на прощание. Кезе не любила подобного, но сейчас это было искренним жестом. Она знала, что если сама отправится обратно, то не захочет вернуться в Неплотный Мир. Что ещё хуже, она могла принести с собой очередную заразу. Сейчас Маркес снова бежала, едва поспевая за происходящим: мысли о том, как ее кормят успокоительными и запирают в палате, преследовали Кезе хуже голодных собак. Их клыки ощущались на коже, боль пронзала сознание. Риодели снова отмеряла пульс, прикасаясь к шее. Все хорошо. Она в безопасности. Она не умирает.
Оставшись одна, Маркезе вышла из своей комнаты. Она направлялась в сторону тронного зала, где сидел художник, который обещал написать ее портрет. Работа была почти закончена, однако, девушке не терпелось посмотреть на получившуюся картину. Самолюбование – эта черта была свойственна многим людям, хотя Риодели чувствовала неловкость за неё. Взращённый годами эгоизм, присмиряемый врождённой скромностью и ощущением своей второсортности. Может быть, картина была прекрасна, но сама Кезе никогда не отличалась внешностью или добрым характером.
Художник сидел, спрятавшись за холстом, сбоку от него лежали части рамы и золотая табличка. На той было выгравировано: «Маркезе Весенняя». Сама девушка не хотела, чтобы ей давали пафосных титулов, но этот вопрос решал народ. Пусть будет, если им так легче.
«Извините, – Маркес прикоснулась к плечу человека, удивившись, что тот сидел, закутавшись в странную накидку и в капюшоне и скрывая лицо, – я просто хотела посмотреть, как продвигается работа».
Рука художника резко схватила Кезе чуть выше запястья, а следующим движением человек сорвал с себя верхнюю одежду. Немая сцена. Девушка смотрела на открывшееся лицо с отрицанием и облегчением, которые попеременно сменяли друг друга. Звуки из соседних комнат доносились невероятно чётко, будто каждый взмах веника, лязг посуды или разговор происходил у уха девушки. «Надо купить молока», – снова раздалось в голове, обрывая границу реальности и иллюзии. Маркес боялась вздохнуть, держа лицо человека своим неморгающим взором, будто на прицеле.
«Нонн», – Кезе не была готова к такому спонтанному воссоединению. Мир за спиной звенел и дрожал, готовый покрыться трещинками и упасть осколками. «Маркес», – темные глаза брата засверкали радостью, он встал со своего места и вытянулся во весь рост. «Нонн!» – Девушка чувствовала, как из глаз полились слезы, а в горле появился ком, мешавший говорить. Это был ее брат. Давно пропавший и признанный погибшим. Как хорошо, что это были заблуждения, ведь он оказался живым. И в то же время Ноннет сильно изменился с того дня: правую щеку рассекал глубокий шрам, а лицо совсем исхудало. Но как они с Кезе были похожи: темные глаза, в которых невозможно было ничего утаить, волосы, вечно запутанные и непослушные, кожа странного цвета. И оба относительно высокие. Девушка заметила, что разница в их росте оказалась незначительной.