— Извини, сейчас.
Девушка подошла к другу и направила луч света на его руки, обдумывая то, что он собирается сделать. Ответа от пленницы внизу она так и не дождалась.
— Мне кажется, спуститься должна я.
Гарри встретил эти слова удивленным взглядом и уже хотел было возразить, что это опасно, но Грейнджер не дала ему этого сделать.
— Я легче, а ты сильнее. Просто представь, как мне придется вытягивать ее, а затем тебя. Да у меня руки оторвутся за этими стараниями, и ты или вы оба упадете обратно. Гарри, я не хочу, чтобы ты тоже застрял в этой темноте. Рон не поможет нам. Он спит после зелья, и я до сих пор не уверена, что оно подействует.
— Думаешь, антимагия распространяется и на него?
Гермиона помрачнела и пожала плечами.
— Не знаю, но… я ведь варила его в обычной старой кастрюле, на газовой горелке, без волшебной палочки, без книги заклинаний… Вдруг я что-то забыла и помешала ложкой не по тому кругу или не то количество раз? Да и ложка, кстати, было обычной оловянной, а должна быть из дерева.
Гарри подошел к расстроенной девушке и обнял ее, погладив по плечу.
— Я уверен, ты все сделала правильно, и Рон скоро поправится, вот увидишь.
— Я бы хотела этого больше всего на свете.
Она вздохнула и отошла от Гарри, взяла веревку в руки и дернула пару раз, проверяя прочность балки.
— Думаю, я готова спускаться.
У Гарри же не было такой уверенности, но выбирать не приходилось. В который раз он подумал о магии, и о том, как та пригодилась бы сейчас, а еще о том, что он привык жить с таким волшебным бонусом, а ведь маглам все приходится делать самим и рассчитывать только на собственные силы. Он сделал на конце веревки петлю и подал ее Гермионе, которая уже забралась наверх и сидела на краю колодца. Она просунула в петлю ногу, чтобы использовать ее как опору, и взялась за веревку обеими руками, а Гарри принялся потихоньку опускать ее вниз, упираясь ногами в каменное основание дыры в полу.
Метр за метром, Гарри спускал Гермиону вглубь колодца, делая это максимально неторопливо и осторожно. Если он поторопится, если сделает что-то не так, девушка сорвется вниз, покалечится, а, может быть, и сломает себе шею. Гарри не мог этого допустить, как бы он тогда посмотрел Рону в глаза? Смог ли он нормально жить после этого?
— Гермиона, — позвал он, — все в порядке?
Сейчас, опуская подругу вниз и удерживая ее вес на себе, Гарри не мог наклониться, чтобы самому проверить, как она. Ему оставалось полагаться лишь на то, что она его услышит, и ждать ответа. Но ответа не было, и Гарри начал волноваться.
— Гермиона?! Ты меня слышишь? Ответь!
Тишина, разлившаяся вокруг, прерывалась лишь скрипом веревки и тихим гулом, доносящимся откуда-то изнутри.
— Гарри! — наконец услышал он ее голос и сразу же испытал облегчение. — Все хорошо. Здесь очень темно и сыро, а еще отвратительный запах… Он такой сильный, что у меня слезится в глазах.
— Ничего, так бывает в старых колодцах. Главное держись крепче и не торопись. Я держу тебя.
Он держал ее, но руки ненатренированного физическими нагрузками парня быстро уставали, и Гарри уже давно покрылся испариной, а его пальцы начинали дрожать. Он надувал щеки, сжимал губы так плотно, что они превращались в одну белую линию, и молился, чтобы ему хватило сил удержать подругу и не стать виновником ее гибели. Честно говоря, он и не предполагал, что колодец настолько глубок. Он считал, что Гермиона спустится быстро, и так же быстро он ее поднимет обратно, однако сил, чтобы удержать веревку, надобилось все больше, а отдохнуть или поменять положение не было никакой возможности. Черт, был бы здесь Рон — вдвоем они справились бы куда проще. Терпение кончалось, длина веревки тоже. Гарри держал ее из последних сил, но в любой момент мог отпустить, попросту не выдержав нагрузки. Ладони его покраснели и стерлись, пальцами он ощущал ужасный жар.