— Я просто… свет горел, я подумала, что это выход, — неуверенно отвечаю я, чувствуя, как румянец заливает шею. — На самом деле, это ты оставил дверь открытой, так что это вроде как твоя вина, — добавляю я, стараясь говорить как можно увереннее.
Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, Вульф устремляется ко мне, в два шага сокращая расстояние между нами. Я поднимаю взгляд на него, возвышающегося надо мной. Так близко. Опасно близко.
Он поднимает руку, и я вздрагиваю, — ничего не могу с собой поделать, это естественная реакция, что он может причинить мне боль.
Вульф наблюдает за мной с легкой ухмылкой, и смущение захлестывает меня, но он продолжает, позволяя своим костяшкам пальцев дотронуться до моей скулы, затем спуститься вниз, к горлу. Он прикасается ко мне. Я только сегодня познакомилась с этим мужчиной, а он уже прикасается ко мне.
Он останавливается у основания шеи, чувствуя, как под его пальцами гулко бьется мое сердце.
— Опять этот острый язычок. Ты не контролируешь слова, которые срываются с него, но при этом ужасно напугана, маленькая колибри. — Его глаза встречаются с моими, когда он поднимает руку и обхватывает мое горло. Его ладонь накрывает его полностью, и я сразу же понимаю, почему он называет меня так… Он видит и чувствует, как мое сердце бьется со скоростью миллиона ударов в минуту. Его пальцы скользят к моему затылку, подушечки пальцев проводят по коже головы, а затем он сжимает мои волосы в кулак и тянет меня к себе, прижимая так близко, что мне некуда больше смотреть, кроме как в его серые глаза.
Он что, думает, я пришла сюда, чтобы заняться с ним сексом? Инстинкт берет верх, я поднимаю руку и бью его по лицу. Судя по звуку, удар был сильным, но, похоже, мне больнее, чем ему, потому что он даже не вздрагивает.
Он сжимает мои волосы так крепко, что я вскрикиваю. Я чувствую жжение, словно он вот-вот вырвет их с корнем.
— А я-то решил, что ты уже готова сбросить с себя этот безупречный фасад… Но теперь я вижу. Колибри просто нравиться немного насилия… — рычит он, садистский огонек вспыхивает в его глазах, и я впервые вижу в них эмоции.
Я замахиваюсь снова, зная, что он ответит, но ничего не могу с собой поделать.
Какая-то темная сила внутри меня берет верх. Его рука скользит обратно к моему горлу, охватывая его целиком, когда моя ладонь снова бьет по его щеке в том же месте, что и несколько мгновений назад. Он сжимает пальцами мое горло, так контролируемо и умело, что у меня перед глазами мгновенно вспыхивают звезды.
Он прав, я в ужасе, но происходит кое-что еще. Что-то, чего я не смогла бы понять, даже если бы попыталась. Я сжимаю бедра, чувствуя, как все мое естество начинает ныть от желания под его пугающими прикосновениями.
Это заставляет мою кровь кипеть в венах, и из меня вырывается тихий стон, который я не в силах сдержать. Я чувствую его прикосновения везде одновременно. Когда он наклоняется ко мне, я ощущаю тепло его губ, чувствую, как его пряный кедровый аромат, смешанный со свежим, чистым мылом, окутывает меня.
— И он посмотрел на нее так, как все женщины хотят, чтобы на них смотрел мужчина, — спокойным голосом произносит Вульф, крепко сжимая мою шею и проводя костяшками пальцев свободной руки вниз, к вершинке моего затвердевшего соска.
Я беспомощно вздрагиваю.
Вульф не задерживается на моей груди. Он продолжает спускаться вниз к изгибу моей талии. Его пальцы медленно двигаются по моему предплечью, пока его рука не сжимает книгу, которую я все еще держу в руках. Он грубо вырывает ее у меня.
— Ник Каррауэй, — говорит он, поднимая «Великого Гэтсби», как будто я не знала, что именно так зовут рассказчика. Он ставит книгу обратно на полку, не ослабляя хватки на моем горле.
— Это не библиотека. Итак, когда ты поняла, что это моя комната, скажи мне, почему ты осталась, Бринли?
Ненавижу то, что мне нравится, как мое имя слетает с его языка.