— Я просто хочу, чтобы она помогла, Сэмми.
Ривз кивнул.
— Я тоже, малыш, — он перевел взгляд на неподвижного мальчика на кровати. — Я тоже.
========== Часть 8 ==========
Берд Исбелл поправила ремешок сумки на плече и подавила зевок. Она снова нажала на кнопку звонка и попыталась найти запас терпения, который она так старалась накопить за многие годы. В конце концов, если и было какое-то преимущество в старости, так это то, что время становилось другом. Товарищем, с которым вы хотели неторопливо идти рука об руку, а не противником, которого вы всегда пытались обогнать и оставить глотать пыль.
И все же, ждать было не в ее характере. Мама всегда говорила, что просить Берд оставаться неподвижной, все равно что просить колибри подлететь и сесть на палец. Милая женщина, родившая ее, клялась, что малышка порхала в утробе с момента зачатия, и именно поэтому дала ей имя Берд*.
На самом деле, травница была на грани того, чтобы забыть все свои южные манеры и позволить своей активной природе взять верх. Берд подняла кулак, собираясь заколотить в дверь высокого и могущественного доктора Эймса, когда та распахнулась и Берд, за свое терпение, была вознаграждена милой улыбкой, которую она не видела слишком долго.
— Самое время впустить старуху.
Калеб высунулся из двери и огляделся.
— Какая старуха? Берделл, ты пришла с подругой?
Берд закатила карие глаза от прозвища и от попытки мальчика очаровать ее. Она с раздражением оттолкнула парня со своего пути.
— Не нужно лести, мальчик. Я уже встала с постели и приехала через весь город, в Богом забытое время… в восемь часов утра!
Калеб усмехнулся и закрыв дверь, прислонился к ней.
— Я действительно ценю это, Берд. Я твой должник.
Она отмахнулась от болтовни и внимательно осмотрела Ривза. Он не сильно изменился за те два года, что она не видела его. Если не принимать во внимание ужасный синяк на щеке и небольшой ряд швов на лбу. Но мальчик, по крайней мере, подстригся. Темные локоны теперь просто касались края его точеной челюсти, вместо того, чтобы касаться его широких плеч, как у какого-то современного индийца. Берд была рада, что он привел себя в порядок, но все еще думала, что ему нужно пойти к настоящему парикмахеру. Хотя нынешний стиль, скорее всего, был создан для очарования молодых леди.
— Дай-ка я на тебя посмотрю, — сказала Берд, опуская свои вещи в прихожей, чтобы получше рассмотреть Калеба. Она взяла очки, что висели на витиеватой цепочки на шее и надела их на нос. Затем, наклонилась ближе и уперла руки в свои стройные бедра, как будто собиралась изучать редкое произведение искусства. — Немного похудел, — строго сказала она. — И все еще в потрепанной черной футболке и выцветших джинсах. — Берд приподняла бровь. — Со всеми этими деньгами Эймса, ты не можешь купить приличный
гардероб?
Калеб стоял неподвижно, не осмеливаясь прокомментировать приговор, но Берд не упустила легкой ухмылки, которая так напоминала ей его бабушку. Она скучала по своей подруге, Рут. Наконец, она отступила назад.
— И все такой же красавчик, ый, — заявила Берд, решив не комментировать травмы. Она снова сняла очки. — О чем только думал создатель? Хорошо, что он намекнул на дьявола в этой улыбке, иначе ангелы обзавидовались бы этому лицу. — Она взяла его левую руку и демонстративно уставилась на голый безымянный палец. — Я просто не понимаю, неужели ни одна женщина так и не смогла тебя заарканить?
Охотник опустил голову и застонал.
— Берд, ты же знаешь, я легко краснею.
— Да, ладно, — фыркнул страшука, опуская ему руку. — Ты так же скромен, как двухдолларовая проститутка, Калеб Ривз.
— Ах, Берд, — улыбнулся Калеб, нежно, — ты как всегда мила и культурна.
Берд усмехнулась и, не в силах больше сопротивляться, крепко обняла его.
— В своем возрасте, я могу быть вполне милой и культурной, — она несколько раз похлопала его по спине, а затем отпустила, слегка фыркнув. — Но ты знаешь, что я грубая и твердая, и ты любишь это во мне.
Он кивнул.